В унисон с отечественными либералами рассуждают их европейские единомышленники: «XX столетие окончилось всеобщим триумфальным шествием либерально-демократической системы», – самонадеянно заявляет Л. Люкс[330]. «“Особые пути” – “пути в никуда”? – О крахе особых путей России и Германии в XX веке». Основная идея его статьи – пожелание России «поскорее вернуться в Европу».

Идеализируя Запад, признавая его средоточием всего самого ценного, российские либералы-западники одновременно утрируют прошлое России. Для К. М. Кантора Западная Европа – «эпицентр свободы», Россия же – «на обочине поступательного движения к ней»[331]. «Уважение к прошлому, – полагает он, – все-таки более свойственно Западной Европе, а не России»[332]. Насколько сам К. М. Кантор уважительно относится к прошлому своей страны, свидетельствует его высказывание: «До петровских реформ Московское государство, несмотря на гордые самоименования (“третий Рим”), оставалось мировым маргиналом»[333], – причем достаточных аргументов столь категоричному утверждению автор не приводит.

Современные западники относятся нигилистически, предвзято и к основам русской культуры, в частности к Православию. В. Ф. Пустарнаков, «внимательно исследовав» историю Православия, монастырской культуры в России, обнаружил лишь изуверства (стояния иноков на морозе с примерзшими подошвами) да бесконечные распри иерархов[334]. Не приходится удивляться, что его «шокирует» стремление возрождать православные «вечные ценности» (именно так – в кавычках – у автора), это дело, по его мнению, «бесперспективное и… очень вредное»[335]. Не обязательно исповедовать Православие, но отрицать историческую роль представителей русской монастырской культуры: Филофея Псковского, Сергия Радонежского, старцев Оптиной пустыни, вдохновлявших Гоголя, Киреевского, Леонтьева, Достоевского, – значит сознательно искажать и принижать историю России.

Трактуя Православие, современные западники не брезгуют и откровенными фальсификациями. Безусловно, им известна история разделения христианской Церкви в XI веке (что именно западные христиане самовольно изменили соборно выработанный Символ Веры введением пресловутого filioque). Вместе с тем из их рассуждений следует, что лишь западная церковь осталась верной Христу, в то время как Православие уклонилось от магистрального пути христианства: «Христианство, – пишет В. К. Кантор, – в идее Христа, в общем стремлении христианского духа, который создал христианскую Европу и от которого отделилось Православие (?! – О. П.)».[336]