Страшный язык обвивал спиралью туловище Касиана, а кончик его затыкал ему рот, словно фунгус хотел заставить пурпура замолчать и не докучать ему своей болтовней. Хик-Хик первым делом вскочил на ноги и схватился за лефоше. Он задыхался и еще не до конца понимал происходящее, но на всякий случай прицелился в причудливую фигуру, в которую слились фунгус и человек, соединенные длинным черным языком. Этот язык сжимал Касиана, подобно стальному тросу; тот извивался, пытаясь вырваться из пут, словно муха, попавшая в паутину. Кончик языка Кривого вонзался Касиану в рот, поэтому слышен был только стук каблуков о деревянный пол, когда несчастный пытался вырваться из смертельных объятий. Кривой же казался совершенно отрешенным, глаза его неотрывно смотрели на красноватые угольки.

Вдруг он оторвал взгляд от очага и повернул голову в сторону Хик-Хика.

Было что-то до чрезвычайности жуткое в этом сладострастном взгляде усталого пса. Темный, влажный язык, тянувшийся из разинутой пасти, крепко сжимал Касиана. От взора Кривого в душе Хик-Хика что-то надломилось, и он понял: от лефоше не будет проку. Фунгус был огромен, сам он ничтожно мал, а в тесной столовой горного осталя никуда не скроешься. Когда-то Хик-Хик поклялся вернуться в осталь и предать монстра суду, но теперь выходило наоборот. Так совершенно непредвиденным образом исполнилось предсказание Коротыша: «Ты сказал, что будешь судить Кривого, но на самом деле это он будет твоим судьей».

– Товарищ! – запротестовал Хик-Хик. – Я всегда считал, что мы – друзья!

Но никакой дружбы между ними не существовало. Хик-Хик совершенно ясно ощущал, что говорил ему Кривой. Испытываемые фунгусом чувства трудно было передать иным способом, но если бы их кто-нибудь сумел перевести на человеческий язык, вероятно, они бы обрели форму следующих слов:

– Согласно вашей религии, Бог вверил одного человека всему человечеству. В наше время дар стал еще более ценным: природа вверила целое сообщество одному человеку – тебе. А что сделал ты? Унизил его, развратил, оскорбил и предал. Осознаешь ли ты всю тяжесть своего преступления? За всю историю рода человеческого никто и никогда не совершал столь тяжкого преступления и не обходился так подло со столь необычайным даром.

От этих речей Хик-Хика одолел страх, он понял, что за долгие месяцы, проведенные в заключении в остале, мозг Кривого обдумал случившееся. И тут одноглазый фунгус объявил приговор:

– Ты самый мерзкий из всех преступников. Я стараюсь выбрать для тебя справедливое наказание, но мне это не удается. А посему – ступай восвояси: ты будешь вечно скитаться и не обретешь покоя, куда бы ни занесла тебя судьба. Ты превратишься в кладбище, которое, рассердившись, покинула луна; невидимая когтистая лапа будет вечно тебя преследовать. А фунгусам найдется дело более достойное, чем долбить горную породу: разыскивать тебя, найти и судить.