Так что ни у кого не должно быть проблем с идеей, что «те же самые надежды и мечты» могут населять мозги двух разных людей, особенно если эти двое людей годами живут вместе и как пара породили новые сущности, на которых сосредоточены все эти надежды и мечты. Возможно, это выглядит слишком романтично, но так я чувствовал себя тогда, так я себя чувствую и сейчас. Разделяя так много, особенно в том, что касается двоих детей, наши души настроились каким-то неосязаемым, инстинктивным образом, и в некотором жизненном измерении мы превратились в одну единицу, которая ведет себя целостно – подобно косяку рыб, который ведет себя как высокоуровневая сущность с единым сознанием.

Глава 16. Сражаясь с непостижимой тайной

Глава 16. Сражаясь с непостижимой тайной

Случайное событие все меняет

Случайное событие все меняет

В декабре 1993 года, когда прошла еще лишь четверть моего академического отпуска в Италии, в Тренто, моя жена Кэрол очень внезапно, без какого-либо предупреждения, скончалась от опухоли мозга. Ей не было и 43 лет, а нашим детям, Дэнни и Монике, было пять и два. До нашей свадьбы я и вообразить не мог, что однажды буду так разбит. В этих глазах светилась яркая душа, и эта душа внезапно померкла. Этот свет погас.

Самым большим ударом тогда оказалась не моя личная потеря («Ох, что же теперь делать? К кому я приду в момент нужды? Под чьим боком я буду засыпать?»), а личная потеря Кэрол. Конечно, я скучал по ней, скучал чудовищно – но куда больше меня беспокоило, что я не мог смириться с тем, что она потеряла: возможность увидеть, как взрослеют ее дети, увидеть, как формируется их характер, насладиться их талантами, утешить их в минуту печали, читать им сказки на ночь, петь песни, улыбаться их детским шуткам, покрасить их комнаты, отмечать карандашом их рост на стенке шкафа, учить их ездить на велосипеде, путешествовать с ними в другие страны, открывать им другие языки, завести им собаку, познакомиться с их друзьями, покататься с ними на лыжах и на коньках, смотреть вместе старые видео в нашей детской и так далее, и так далее. Это будущее, которое когда-то само собой разумелось, мы с Кэрол потеряли в мгновение ока, и я не мог с этим смириться.

Как-то раз, уже много месяцев спустя, когда я вернулся в Соединенные Штаты, я попробовал записаться в группу психотерапии для недавно овдовевших супругов – кажется, она называлась «Залечивая сердца», – и я увидел, что большинство людей, чьи партнеры умерли, были сосредоточены на собственной боли, на собственной утрате, на том, что делать теперь им самим. Этот смысл, конечно, был заложен в названии группы – вы должны были вылечиться, поправиться. Но как мне было вылечить Кэрол?