— Похоже, тебе все-таки удалось осчастливить человека, который никогда не бывает доволен жизнью, — прокомментировал Питер, с которым Мэдди встретилась за чашкой кофе на следующее утро. — Как твоя голова?

— Нормально, — ответила она, хотя голова под шляпкой-клош жутко болела и кружилась.

— Мэдди, — начал Питер осторожно. — Вице-король уезжает из Дели меньше чем через неделю.

— Я знаю.

— Пока он здесь, было бы просто…

— Питер, — прервала его Мэдди несколько резче, чем рассчитывала. (Ох, уж эта голова.) — Я хочу выйти замуж за Гая.

— А тебе не кажется, что это происходит с кем-то другим?

Она помешала кофе с молоком и ничего не ответила.

Именно так ей и казалось.

В конце месяца она ездила с матерью, Деллой, Айрис и Люси (тоже подружкой невесты) забирать платья из отеля «Уотсонс». Свое она примерила в последний раз, выслушала восторги матери и Деллы, посмеялась над тем, как выразила свое восхищение Айрис, улыбнулась передразнившей дочку Люси, и все это с ощущением, будто она играет главную роль в каком-то спектакле.

Это же ощущение возникло и через неделю, когда Ахмед вместе с посыльным Гая перевезли их с Айрис вещи на виллу жениха. Мэдди стояла на дороге, оглушенная скрипучим визгом колес, и смотрела на удаляющуюся тележку. Хотя она уверяла Айрис, что та сможет возвращаться сюда, когда захочет — например, повидаться с Суйей и поваром, — но сама не могла, никак не могла примириться с тем, что они теперь будут жить в каком-то чужом, незнакомом месте.

— Тебе грустно? — спросил у Мэдди отец, когда Айрис убежала к бабушке, чтобы подбить ту прогуляться до их нового жилища. — Все-таки здесь прошло детство Айрис.

— Думаю, я в порядке, — ответила Мэдди, не зная на самом деле, правду она говорит или нет.

Это было не то и не другое.

Каждый день она проживала как обычно, но чувствовала себя… механической куклой, которой, дергая за незримые нити, управлял кто-то невидимый. Мэдди говорила то, что должна, смеялась, как должна, и, коль скоро никто не спрашивал, все ли у нее в порядке, и не бросал непонимающие взгляды, уверилась, что актриса из нее получилась неплохая. Она еще раз сходила с Гаем поужинать: ела, улыбалась и даже танцевала с ним. Он прижимал Мэдди к себе, и морщины, которые она впервые заметила на его лице у скамейки в Висячем саду, казались не такими явными — они разгладились от счастья, которым лучилось его лицо. Гай, похоже, и не догадывался, что Мэдди просто плыла по течению.

Хоть это было хорошо.

В начале марта вице-король прибыл в Бомбей из Дели. По этому случаю на залитых лунным светом лужайках виллы был устроен большой официальный ужин. Вице-король подкрутил бороду, качнулся вперед-назад на каблуках, подмигнул Гаю, потом поцеловал Мэдди в обе щеки и заметил, что его старый друг Гай — счастливчик.