— Скорее, это мне повезло, — ответила Мэдди, и у нее снова появилось это сумасшедшее чувство, будто она читает чей-то сценарий.

Она начала понимать, что всё это происходит наяву, только на следующее утро, за три дня до свадьбы. Очнуться от оцепенения ей помогла мать Люка, приславшая ответное письмо. Мэдди осознала, как сильно ждала его, только увидев на столике конверт. А потом вернулись чувства — тихая радость пополам с тревогой: Нина ответила, но что она написала? Когда Мэдди разрезала конверт, ее руки задрожали, а сердце со скрипом вернулось к жизни. Она читала полные непостижимого великодушия слова, и глаза ей застилали слезы: «Дорогая девочка, не нужно так волноваться — мы не усомнимся в твоей любви к нашему сыну. Мы от всей души желаем тебе счастья. И надеемся, что вы все же навестите нас когда-нибудь. Помни, что в Англии тебя всегда ждут и с радостью примут».

Пока она дочитывала письмо, с визгом прибежала Айрис.

— Еще три ночи!

Каким-то чудом Мэдди удалось быстро спрятать листок и унять слезы.

Но после этого она перестала чувствовать себя куклой. Прислушиваясь к себе, она стала еще молчаливее. И у нее напрочь пропал аппетит.

— Вам нехорошо? — спросил повар, когда она в очередной раз извинилась за недоеденную порцию.

— Наверное, нервы, — ответила она.

Она и впрямь постоянно была на взводе.

И в то же время будто окаменела.

Мэдди казалось, что с того момента, когда она согласилась выйти замуж за Гая, ею овладел парализующий чувства ужас, которого она не осознавала.

К ее облегчению, все были слишком заняты, чтобы заметить в ней внезапную перемену. Мать вместе с Деллой, по счастью, были всецело поглощены украшением церкви и бального зала. Отец с Питером перешли в распоряжение вице-короля и сопровождали его по городу: ездили по военным городкам, присутствовали на обедах и приемах в разных клубах и конторах вместе с главным индийским коммерсантом города. Гай дневал и ночевал в больнице, отрабатывал лишние часы в операционной перед двухдневным медовым месяцем, а Айрис думала только об обещанных пирожных, своей новой комнате и о том, кто будет нести шлейф свадебного платья невесты.

Усилием воли Мэдди держала себя в руках, с трудом проживая каждый знойный день и бесконечную ночь, минуту за минутой. Она мылась, одевалась, слушала, что говорит Айрис, пыталась уснуть. Ей почти удалось преодолеть этот путь и дожить до свадьбы, будучи уверенной, что после церемонии все наладится.

Она была так близка к цели.

А потом ночью за день до свадьбы, когда все уже улеглись в постели, она принялась собирать и складывать в чемодан вещи для медового месяца — Ахмед должен был отнести их в забронированный Гаем номер «Таджа». Открытые настежь ставни впускали в комнату звуки ночных джунглей: стрекот цикад, шепот листьев и шум моря вдалеке.