Торжественная часть прошла как в тумане. Они позировали для свадебных фотографий, пили шампанское маленькими глоточками, улыбались и благодарили гостей, выстроившихся в бесконечную очередь.
Потом все закончилось, стемнело, она держала Гая за руку, и они вдвоем поднимались по роскошной мраморной лестнице «Таджа» в номер.
— Спасибо тебе, — сказал он, переступая порог и ведя ее за собой к большой кровати с балдахином. — Спасибо, что подарила мне лучший день в моей жизни.
— Пожалуйста, — улыбнулась Мэдди. Отвечать так было смешно, но она не спала больше суток, едва дышала от неодолимого страха перед тем, что они собирались делать, и оттого не смогла придумать ничего лучше.
— Ты волнуешься? — мягко спросил Гай.
— Я в ужасе, — хотелось закричать ей. — Может, не будем?
— Немного, — ответила она.
— Не надо, — успокоил ее Гай. — Пожалуйста, не надо, — он наклонился и поцеловал ее в шею и в районе ключиц, потом потянулся к застежкам платья. — Я ведь тебя так люблю.
Он не торопил ее. Сначала снял платье, потом усадил на кровать, бережно скатывая с ног чулки, будто она была самой хрупкой из всех фарфоровых кукол. Развязав корсет, он поцеловал ее грудь, скользнул ладонями по талии, вокруг бедер… Он был так нетороплив, нежен и очень добр.
Но пока он двигался сверху, она думала лишь о том, как умирала со смеху, когда Люк сбросил их тогда ночью в море. Когда Гай своим весом вдавливал ее в мягкий роскошный матрас, она вспоминала те возбуждение и нетерпение, которые она испытывала, когда они с Люком стаскивали друг с друга мокрую одежду. Потом они занимались любовью — и в теплой воде, и в маленькой чудесной лодке.
Глава 24
Глава 24
— Диана написала, — сообщил доктор Арнольд еще от двери комнаты. — Пока предпочитает воздержаться от визита из-за Эрнеста.
Джонс, сидевший за письменным столом, уставился на врача. Он так долго ждал, уповая на это письмо, и теперь, когда оно наконец пришло, его охватил страх.
— Что она пишет? — произнес он, с трудом выговаривая слова из-за судорожно сжавшегося горла.
Арнольд склонил седую голову, изучая письмо, которое держал в руке, и его глаза под очками весело поблескивали. В конверте оказалась еще вырезка из газеты. Джонсу показалось странным, что доктор не отдал ему всё вместе и не позволил прочитать самому. Неужели он что-то скрывал?
Прежде чем Джонс успел спросить, Арнольд сам задал ему вопрос: