Надежде сейчас не место.

Она даже сделала шаг назад и почувствовала, как мать, последовав за ней, коснулась ее руки. Элис судорожно вздохнула и едва заметным движением поддержала Мэдди, дала понять, что ни в чем не винит и не потрясена ее поведением. Это было почти невероятно. Именно сейчас мать была на ее стороне.

— Ты просил у меня месяц, — заставила себя заговорить Мэдди, — и теперь время подошло к концу. Я обещаю тебе, что мы не будем тебя оттеснять. Ты будешь участвовать в жизни этого ребенка…

— Участвовать? — Гай уставился на Мэдди. Его лицо стало тверже. — Участвовать?!

— Гай, есть большая вероятность, что не ты…

— Нет! — резко прервал ее Гай, как случалось уже не раз. — Я даже слушать не буду.

— Придется! — звонко воскликнула Мэдди, повышая голос от отчаяния, заставившего ее говорить откровеннее. — Я хочу быть с Люком, — продолжила она. — Я люблю Люка. Он отец Айрис и скорее всего и этого ребенка…

— Довольно! — отрезал он и повернулся так, чтобы она больше не могла видеть его лица (или, возможно, чтобы самому не смотреть на нее). — Довольно…

Прежде чем она поняла, что происходит, Гай быстрыми шагами направился к машине.

— Куда ты едешь? — крикнула ему Мэдди.

Он не ответил. И уехал, даже не попрощавшись с Элис, взметнув колесами клубы пыли над темной лужайкой.

Мэдди подумала, что он мог отправиться выяснять отношения с Люком. И испугалась еще больше. Она ведь не успела сказать Люку. Он не должен узнать об этом от Гая…

— Поезжай, — будто прочитав ее мысли, сказала мать, — я присмотрю за Айрис.

— Не говори ей.

— Разумеется, не скажу. Давай!

Просить Мэдди в третий раз не было нужды. Она села в машину, мечтая поскорее добраться до Люка, завела мотор и, только отъехав на приличное расстояние, вспомнила, что у матери были заплаканные глаза.

Ее мама плакала о ком-то или о чем-то. А Мэдди, занятая собой, даже не поинтересовалась, все ли у нее в порядке и что же ее так расстроило. Помнится, она сказала: «Я видела сегодня Диану…»

Мэдди сжимала руль, пытаясь сообразить, какое это имело значение, и ругаясь про себя, поскольку ничего путного в голову не приходило. Но поворачивать назад уже было поздно. Прибавив газу, она миновала темные джунгли с твердым намерением поговорить с Элис, как только вернется.

Пока же поводов понервничать только прибавилось.

У Люка Гая не оказалось.