Это разозлило Сюэ Бэйкэ еще больше, но он промолчал, отхлебнув чай.

— О, послушайте ничтожного старика, падаю на колени перед вами, господин Сюэ!

На этом терпение Сюэ Бэйкэ иссякло. Он резко вскинул брови и швырнул фаянсовую чашку об пол — сверкнул перстень с жадеитом из драконьей крови, рукав обнажил старые шрамы.

— Ребенком я пас лошадей, и в проливной дождь, и в бурю, всякие опасности меня поджидали — вот, гляди, шрамы до сих пор не зажили. А теперь за один этот перстень я могу скупить половину Байшуя — мое богатство я тоже заработал потом и кровью. К чему же человеку моего положения заботиться о тех, чья жизнь мелка и посредственна? Разве дано им понять мои стремления и идеалы?

Фарфоровая чашка, ударившись об пол, разлетелась на мелкие осколки. Подданные Сюэ Бэйкэ ворвались в хижину с мечами наголо и свирепо уставились на старика. Бэйкэ махнул им рукой и встал из-за стола, чтобы уйти.

Старик молча взглянул на чашку, разбитую вдребезги, тяжело вздохнул и низко поклонился Сюэ Бэйкэ:

— Изволит ли дорогой гость принять мои извинения и выслушать одну историю?

Сюэ Бэйкэ не ожидал таких слов, он удивленно посмотрел на старика и вдруг почувствовал, что незаметно его облик переменился — повеяло отстраненностью и пустотой, — гость почувствовал трепет. Бэйкэ будто бы не по своей воле сделал знак подчиненным удалиться и вернулся за стол. Снаружи прогремел гром, ливень обрушился на землю. Старик дрожащими руками зажег лампу, и в комнате надолго воцарилось молчание.

— Господин Сюэ, вы пришли с севера и не знаете ничего о наших ваньчжоуских Купцах, — низким голосом проговорил старик, — давайте же я вам расскажу.

Старик говорил низким утробным голосом. Вместе с темным дымом от лампы воздух наполнялся духом чего-то мистического.

Нет в мире кавалерии, которая могла бы тягаться с Тиграми и Барсами из Цинъяна. А в обработке металла никому не под силу превзойти мастерство Гномов вулканов. А что до пения и стихов, то одной простой девушке из клана Крылатых под силу было вогнать в краску лучшего придворного ученого из Восточных Земель. Говорят, когда эти девушки запевали, ветер в лесу затихал, осенние листья срывались и падали на землю, а весь лес пронизывала такая тоска и печаль, что даже перелетные птицы поворачивали назад. На всей земле наступала дивная тишина и слышен был лишь один протяжный напев.

Нет языка, способного описать чудо творения, — но у каждого народа есть особый дар, и как бы ни завидовали иные, им не дано превзойти. Так и с нашими ваньчжоускими Купцами. Кто-то считает, мол, что к шести кланам Новоландии — Людям, Великанам, Гномам, Крылатым, Водяным и Духам — стоит добавить еще седьмой, Купцов. Потому что их особенная сила — наживать богатства, и их уже не назовешь обычными людьми.