На одном из витражей в Сент-Шапель, часовне-сокровищнице, которую французский король Людовик IX в 1242–1248 гг. воздвиг для хранения приобретенных им реликвий Страстей Христовых, изображен пророк Исайя. Он порицает своих соплеменников-иудеев за то, что они впали в идолопоклонство. Сам истукан, которого те почитают, подписан Mahomet[733].

Ни золотой телец, котором поклонялись древние израильтяне, ни египетские истуканы, которые разрушились при появлении новорожденного Богочеловека, ничем, кроме имени, не напоминали об исламе. Однако во французской мистерии «Судный день», написанной во второй половине XIV в., еврейская блудница, которую демоны избрали на роль матери Антихриста, рожает его от беса по имени Анжиньяр (Angingnart). Важно, что она поручает себя воле могучего Магомета (Mahon)[734]. Известно, что на Западе основателя ислама нередко называли одним из предтеч Антихриста[735]. В XIII в. кастильский поэт Гонсало де Берсео в поэме «Ратоборство Девы» (El Duelo de la Virgen), посвященной Страстям Христовым, вкладывает в уста Девы Марии слова о том, что ее сына распяли язычники (paganos) и мавры (moros), «черная компания» (compaña negriella)[736].

В том же духе в английских позднесредневековых мистериях все враги Христа – как иудеи, так и римляне – обращались с молитвами к Магомету. Мусульманский пророк представал не только как предтеча Антихриста, но и как бог. Например, в мистериях из цикла Таунли (конец XIV в.) фараон, не желавший отпускать израильтян из Египта, царь Ирод Великий, Понтий Пилат и воины, которые по его приказанию истязали Христа, постоянно клялись именем Магомета и прославляли его могущество (by Mahownes blood, for Mahownes myght, by Mahowne, god of all weldland, by Mahowne in heuen)[737]. В мистериях Йоркского цикла (XIV–XV вв.) царь Ирод Великий говорит волхвам: «Мой бог – Махун; он всех сильней, мне блага разные дает». В другом месте именем Магомета клянется галилейский правитель Ирод Антипа (сын Ирода Великого), к которому Пилат отослал арестованного Иисуса. К нему же взывает и сам Пилат: «Каиафа и Анна, Махун вас храни, – Садитесь, велю принести я вина, И выпьем немедля. Слуга, не тяни!» К тому же «Махуну» обращается и один из фарисеев: «О, кровь Махуна, тьма и Ад! Они все скорбны головой. Учитель их, что был распят, внушил, что он опять живой»[738].