– Слушай, я знаю, что вы подружки, но раз я не буду тебе врать, ты могла бы не оскорблять мой интеллект.

– Я ничего не оскорбляю, Минди.

– Смотри, я не просто вижу, что происходит, – у меня есть преимущество: я вижу еще и почему.

– Эй, Энди даже не особо в Линорином вкусе, если честно.

– Откровенно говоря, Линор меня не интересует. Мой муж, да, интересует. И я вижу, почему он делает то, что делает.

– Он делает – что?

– Ты не видишь, почему? Да, у нас скверный период, но, знаешь, во всех отношениях бывают скверные периоды. Все отношения проходят через скверные периоды. Но, да, период был скверный. И вот Энди видит твою маленькую подружку Линор, посреди очевидно скверного периода, и вдруг чувствует, что может вернуться на ветку дерева своей жизни, ту ветку девять лет назад, когда он встретил меня, и влюбился в меня, и начал отношения со мной, но на той же самой ветке, видишь ли, он встретил Линор, которая сидела в этом фиолетовом платьице, вела себя антисоциально, швырялась в людей туфлями, и внезапно Энди чувствует, что, может быть, стоит вернуться и отправиться с той ветки в другую сторону, прямиком…

– Она швырялась туфлями?

– Энди видит в этой самой Линор шанс изменить прошлое. Энди всегда пытается изменить то, чего не изменишь. Он глупый. И не забывай, у каждой монеты две стороны.

– …

– На одном и том же дереве отношений всегда полно веток.

– Минди, я не думаю, что насчет веток ты права.

– Ты ясно дала мне это понять.

– У Линор такой серьезный роман с мистером Кипучем, вот поэтому.

– О, мистер Кипуч.

– Который ведь был твоим соседом, в Нью-Йорке, когда был женат?

– В Скарсдейле – был, да.

– Мне от всего этого как-то чудновато.

– Ветки и деревья, дорогая.

– Но у них роман, Минди. Они в нем по уши уже полтора года. Реально роман.