Однако порой комедии Шекспира ошеломляют психологической глубиной и жизненной правдой. Как многозначна, например, пьеса «Укрощение строптивой»! Петруччо вроде бы подчиняет себе буйную супругу, побеждают «домостроевские» традиции. Однако взгляните попристальнее на Катарину. Перед нами – великая актриса. Устав от глупости мира, она начала играть роль строптивой, чтобы оттолкнуть от себя возможных женихов-недотеп. Может быть, ее отношение к мужу меняется не из-за его строгостей, а потому, что она обнаруживает в нем достойного ее супруга? А может быть, в финале Катарина попросту начинает играть новую роль – образцово-показательной покорной жены?

Шекспира мы знаем и любим, пожалуй, больше, чем любого другого английского автора. Нам кажется, что он всегда, подобно Пушкину, был «солнцем» литературы своего народа. Однако судьба оказалась менее благосклонна к творческому наследию Шекспира, чем можно было бы предполагать. В первые два десятилетия после смерти драматурга слава его оставалась громкой, а произведения пользовались большой популярностью. Однако в суровые годы английской буржуазной революции XVII в., когда театр был под запретом, даже самые известные пьесы Шекспира были основательно забыты. Затем, в период становления в Англии классицизма, Шекспир оказался объектом серьезной критики: в его драмах отсутствовала чистота жанровой природы (элементы трагедии соседствовали с комическими) и грубо нарушались считавшиеся обязательными для драмы правила единства места, времени и действия. Наиболее выдающиеся представители английского классицизма, впрочем, понимали величие Шекспира и стремились по-своему «улучшить» и «облагородить» его пьесы. В конце XVII в. имя Шекспира было неплохо знакомо любителям театра, однако пьесы его шли в переделках: Томас Отуэй переделал «Ромео и Джульетту» в «Жизнь и падение Кая Мария» (1692), Джон Драйден превратил «Антония и Клеопатру» в любовную драму «Все для любви» (1678), а Наум Тейт «усовершенствовал» «Короля Лира», изменив финал трагедии: Лир вновь стал королем, а Корделия благополучно вышла замуж за Эдгара (пьеса завершилась пышной свадьбой). Понятно, что подобные постановки создавали превратное представление о творчестве Шекспира.

Однако уже с начала XVIII в. громко зазвучали голоса в защиту истинного Шекспира. Издатели сатирико-нравоучительных журналов «Болтун» и «Зритель» Ричард Стил и Джозеф Аддисон связывали борьбу за создание национального английского театра с поддержкой «благородного представления благородных шекспировских образов», с реабилитацией «старого Шекспира». Огромную роль в возрождении интереса к нему сыграл актер и руководитель лондонского театра Друри-Лейн Дэвид Гаррик (1717–1779). Гаррик вел бескомпромиссную борьбу с условиями классицистического театра во имя приближения искусства к природе. Реалистические устремления побудили Гаррика обратиться к наследию Шекспира, и вскоре его драмы заняли основное место в репертуаре театра Друри-Лейн. Пьесы здесь по-прежнему шли в сокращениях и переделках, но вдохновенная игра Гаррика (он исполнял роли в 35 (!) шекспировских пьесах) воспитывала у зрителей интерес и любовь к Шекспиру, помогала понять силу его драматургии.