Виктория никогда не испытывала мук ревности, ибо Альберт являл собой образец супружеской верности. Она могла позволить себе дружбу даже с первой красавицей Европы французской императрицей Евгенией, искренне восхищаясь ею и не опасаясь, что сама померкнет в блеске ее ослепительной красоты. После отречения Наполеона III бывшие император и императрица Франции нашли прибежище в Англии.

Альберт не любил чопорную английскую аристократию, простонародье – особенно по контрасту с чистеньким, благопристойным населением Кобурга – казалось ему буйным, неопрятным, погрязшим в пороках. Зато у английского среднего класса присутствовала серьезность, трезвость и набожность, те качества, которые особенно нравились принцу-консорту. Он симпатизировал вигам как выразителям интересов среднего класса, но научил королеву, испытывавшую изначально симпатию к вигам, относиться с уважением и к представителям партии тори.

Виктория и Альберт личным примером способствовали созданию характерного для викторианской Англии культа семьи. Королевская чета жила просто, тяготела к основательности, осуждала нескромность. Каждое воскресенье супруги посещали церковь. Плодовитая Виктория служила символом главного предназначения женщины. Принц-консорт, хотя и добился уважения со стороны британцев, по-прежнему оставался для них иностранцем, но они не могли не признать его личных достоинств. Он был образцовым семьянином, а то, что Виктория, занимавшая более высокое положение, полностью подчинялась супругу, казалось им единственно правильным стилем женского поведения. Тихая, домашняя атмосфера царила в построенных Викторией и Альбертом новых королевских резиденциях Осборн-хаус (1846) на острове Уайт и замке Балморал (1852), который с первых дней существования служит официальной резиденцией британских монархов в Шотландии и знаменит тем, что в убранстве его интерьеров использован желто-черный «королевский» тартан.

Интерьеры новых королевских резиденций демонстрировали основные тенденции викторианской моды: все должно быть прочным, солидным и благопристойным. Ножки стульев и кресел стали выгнутыми и массивными, в отделке диванов появилась бахрома. В домах королевы и принца почти не нашлось места для изящных, хрупких безделушек, характерных для дворцового убранства минувших эпох, а на смену им пришли комнатные цветы – совсем как в Германии. Известно, что принц Альберт не любил картин Гейнсборо и распорядился заменить их полотнами немецкого живописца Франца Ксавера Винтерхальтера (1805–1873), мастера парадного портрета, ставившего перед собой задачу придать своим моделям внешний блеск. Обладая отменной техникой, этот живописец был начисто лишен дара передавать человеческую индивидуальность, духовный мир своих моделей.