А сцена-то происходит у двери в молчалинский «чуланчик». Хозяин туда и двинулся. Шаг… Другой… Сейчас дверь откроет… И дверь закроется. Навсегда!?

– Стойте…

В тексте комедии две команды «Подите. – Стойте…» рядом, вплотную, в одной строке. Впрочем, добавляется еще тире, знак паузы. Я и попробовал представить, какие мысли могли промелькнуть в сознании персонажей в эти считанные мгновения; после них корректируется поведение. И Софья пускается (с уже полностью отвергнутым!) в объяснения! А там неожиданные слова «будьте рады» (что был робким на ночных свиданиях), да и «сама довольна» (что без свидетелей о предательстве узнала): после гнева такие эмоции не примирение, но шаг к примирению!

Нет надобности гадать, могло ли оно состояться: неодолимое препятствие к тому – обнаружился-таки свидетель грехопадения Молчалина. Чацкий «бросается между ними». А тут ремарка, служебный текст комедии, получает смысловое метафорическое значение. И о каком примирении говорить после того, как Чацкий «всю желчь и всю досаду» следом изольет «на дочь, и на отца, и на любовника-глупца». «Его суда ни обойти забвением, ни подкупить ложью, ни успокоить – нельзя»202. Скомпрометированную любовь восстановить теперь невозможно. Чацкий «между ними» встал навсегда.

Софья ультимативно потребовала от Молчалина до зари покинуть дом. Но ведь он служит у Фамусова, хозяйке только подслуживает. Осмелится ли он ждать воли хозяина, надеясь на благоразумие обманутой, которая согласится промолчать? Но каково ей с ним далее жить в одном доме? Не легче ли ей будет погубить себя и его? Меньшим злом счесть путь «в деревню, в глушь, в Саратов»? Что выйдет наружу, а что, может быть, останется в тайне?

Вопросов изобилие, ответов ни одного. Но если проблематичное будущее прочих персонажей может интересовать просто из любопытства, то судьба Чацкого принимает концептуальный характер. Гипотезам необходим фундамент; обоснование их не уводит от текста, но обратным ходом позволяет яснее увидеть то, что показано.

Чтобы лучше понять грибоедовского героя, надо отслоить от него то, что прилипло к нему совсем из другого источника – исторической жизни.

Задумаемся: безразлично ли поэту-драматургу, как истолкуют персонажей читатели – зрители? Надо решительно сказать: нет! Он разгадывает головоломки жизни, ищет откровений. Если можно найти путь к победе, какое ж в этом горе? А грибоедовское откровение получается горьким.

2

Романтический мир Татьяны не только обладает светлым обаянием идеала, он обнаруживает и свою неизбежную слабость. Жизнь вторгается даже в тщательно охраняемые уголки. Обычно выпадает из поля зрения драматизм финального положения Татьяны. Между тем «минута злая» для Онегина ничуть не добрее и для княгини. Предстояли неизбежные и тягостные объяснения Онегина, а следом Татьяны с ее генералом. Вообще говоря, возникает дуэльная ситуация. Ей вовсе не обязательно завершаться дуэлью, но она неизбежно приведет к необходимости выстраивать семейные отношения заново. Заповедный «заветный клад» «слез и счастья» Татьяны обнаружен и раскрыт, и это неважно, что он не получит широкой огласки (ай, он же широко растиражирован в литературном произведении!), а стал достоянием только самых близких людей: тайник имел смысл только до тех пор, пока о нем не знал никто.