— Мальчик мой, это так наивно — надеяться на связи папы, ничего не зная о реальном положении вещей. У отца Юли связей не меньше, поверьте. Но речь сейчас не об этом. К ней не пускают даже родных. Она снова в клинике неврозов.

— Что это значит? — сглотнул Роман.

— У нее был нервный срыв. Уже третий. Теперь какое-то время она проведет в клинике, потом, скорее всего, переедет к отцу. Вопрос с учебой будет решаться позднее.

Роман потрясенно уставился на Жанну Эдуардовну. То, что Юла, бывало, рыдала после пары коктейлей и говорила, что жизнь — тлен, воспринималось им как некая особенность. Он даже думал, что это такие женские штучки, чтобы пожалели, достали луну с неба и тому подобное. А выходит, все было совсем иначе.

— Почему вы не предупредили меня раньше? — не удержался он.

— О чем?

— О том, что у нее проблемы!

Необходимость предупреждать о таких вещах казалась Роману очевидной. Жанна Эдуардовна же отрывисто рассмеялась.

— Как вы себе это представляете, Роман? Моя внучка знакомит меня с приличным мальчиком, и я тут же говорю, что она склонна к неврозам и что у нее депрессия в ремиссии? Вы бы так сделали? Впрочем, о чем я? Вы бы сделали. Вы чересчур правильный.

— Но это было бы честно. Я бы знал сразу и…

— Роман, вы мне — посторонний человек. Скажите, должна ли я была позаботиться о вашем комфорте в ущерб счастью своей внучки?

Роману понадобилось несколько секунд, чтобы до него дошло, о чем речь.

— Вы считаете, что я хотел бы знать заранее, чтобы не связываться с ней?

По лицу бабушки Юлы стало понятно, что именно так она и считает, и Роман рассмеялся, откинувшись на спинку диванчика. Смех перешел в стон. Он не понимал не только девушек, он и их бабушек не понимал.

— Если бы вы предупредили, я бы просто вел себя иначе, — пояснил он, думая о том, что его отцу тоже часто приходилось идти на компромиссы, чтобы сохранить душевное спокойствие мамы. — Я бы знал, что можно делать, а чего — нельзя, и…

— Вот об этом я и говорю. Вы не просто правильный. Вы ненормальный. Если бы я вдруг сошла с ума и предупредила вас о том, что с Юлей нужно быть очень осторожным, то вы в свои неполные восемнадцать вляпались бы в отношения, которые выжали бы вас самого. А с вашей правильностью вы бы еще и не сразу решились их разорвать. Впрочем, к счастью, моя девочка не из тех, кто стал бы долго терпеть тряпку. Она бросила бы вас сама. И очень страдала бы.

Роман, прищурившись, смотрел на бабушку Юлы и не знал, что сказать, потому что столько бреда за одну единицу времени он не слышал в своей жизни никогда. Его внутренний голос говорил, что он точно не бросил бы Юлу, если бы знал, что у нее проблемы. Отец ведь не бросал маму, когда у той были периоды плохого настроения и хандры, сменявшиеся вереницей вечеринок. Отец не бросил, а мама в итоге бросила. Роман вздохнул и подал голос: