Маша обняла его за шею, и Роман понял, что, если не сделает что-либо прямо сейчас, пути назад не будет. Невероятным усилием воли он запретил себе быть нежным и подался вперед, заставляя Машу отступать до тех пор, пока она не уперлась спиной в дверцу холодильника. Вот здесь она снова должна была испугаться, но в ее поцелуях, хаотичных и быстрых, страха по-прежнему не было, и Роману пришлось признать, что он — идиот, который сделал все еще хуже.

Он разорвал поцелуй и, отстранившись, уперся лбом в холодильник. Вопрос «что мы делаем?», по сути, не был для Романа вопросом. Это была констатация факта, что он — лузер, который не заслуживает ни друзей, ни девушки, ни чьего-либо нормального отношения. Ответа Маши он не разобрал, но зато почувствовал, как она расстегнула пуговицу на его рубашке. Вот тут Роман напрягся окончательно, потому что так далеко в попытке испугать Машу он заходить не собирался. Он вообще надеялся, что все закончится после его предупреждения о поцелуе. Маша смотрела так доверчиво и восторженно, была такой красивой, что Роман понял, что он пропал. Еще никогда ничей другой взгляд так не выворачивал его наизнанку. Куда там Эмме с тем глупым спором, стоившим ему в итоге друга! Куда Монике и Лиззи! Хотя и та и другая Роману правда нравились, и с обеими у него дело дошло до секса, но таких эмоций, с которыми ты не знаешь что делать, он не испытывал никогда. Наверное, в этой чертовой Москве и правда вирус.

А потом Маша поцеловала его сама, и, когда прошел первый шок, он понял, что отвечает на ее поцелуй. Единственное, чего он себе, к счастью, не позволил, — обнять ее в ответ.

Потом он пытался спасти ситуацию диалогом, и вроде бы все даже стало налаживаться, но ровно до того момента, пока Маша не рассказала про поцелуй с Волковым. Роман на миг перестал дышать от обиды. Он очень надеялся, что выглядит спокойным и отстраненным и что Маша, у которой тоже, оказывается, был план, не видит, каково ему сейчас.

Проверить, будет ли страшно целоваться с кем-то кроме Волкова… Ну а что? Вполне хороший план. Главное — действенный. И будешь, конечно, смотреть с восторгом и восхищением, когда станет понятно, что все преодолимо, что целоваться нестрашно, а значит, и с Волковым все решаемо.

Роман мигом забыл, что он хотел обидеть и испугать Машу, чтобы она наконец ушла. Сейчас он был обижен и испуган сам. Обижен, потому что быть запасным вариантом оказалось, мягко говоря, неприятно. А испуган потому, что слишком много узнал о своих чувствах к Маше во время этого злосчастного поцелуя.