– Игорь, ты должен быть доволен, – сказала Надя, – ведь это и было целью твоего приезда?

Игорь подумал, что судьба смеется над ним: он так мечтал вновь увидеть жену, а теперь она уезжает – и в чем-то благодаря ему. Надя вышла с сигаретой на балкон и позвала Игоря.

– Я волнуюсь за Петра, у него все плохо. Он осознал, что натворил, разоблачив тебя, и теперь не смеет появляться, считает, что его вина непростительна; я уговаривала его приехать и поговорить с тобой, но он боится. Ты сердишься на него?

– Конечно нет. Я прекрасно понимаю, какую боль причинил ему, когда бросил таким маленьким; передай Пете, что я люблю его, что он остается моим сыном и я очень хочу с ним увидеться.

– Я предложила ему тоже подать документы на выезд, но он отказался. Все-таки хорошо бы вам с ним встретиться. Я поговорю с ним.

Игорь долго ждал появления сына или какой-нибудь вести от него – может быть, письма, но время шло, а тот все не давал о себе знать. Игорь часто думал о друзьях, оставшихся в Париже, – о Вернере, Леониде и Мишеле; упрекал себя в том, что не сообщил им, где теперь живет, но эпизод с туристами около дома Грибушина остался у него в памяти, и он подумал, что время еще не пришло. Коллеги в больнице очень ценили Игоря – он охотно шел навстречу, соглашаясь дежурить в праздничные дни, и не претендовал ни на какое продвижение по службе. В 1989 году Сергея Девяткова перевели в Пермь, и перед Игорем открылась перспектива занять его место, но он никогда не стремился стать заведующим больницы и поэтому уступил место более молодому врачу. Новый заведующий, узнав возраст Игоря, растерялся:

– Игорь, так тебе уже шестьдесят один год? Ты же имеешь право на пенсию и на заслуженный отдых!

– Если я перестану работать, то пропаду; я – хороший врач, могу еще несколько лет приносить пользу. Хочу работать до тех пор, пока Наташа не выйдет на пенсию, а это будет через восемь лет. Я вроде неплохо выгляжу для своего возраста?

Новый заведующий охотно согласился.

Игорь смог перевернуть ту страницу жизни, где Надя занимала огромное место, и дело не в том, что она вдруг стала ему безразлична, просто Наталья постепенно заполнила пустоту в его сердце. Она овдовела задолго до их встречи. С тех пор как ее муж погиб в дорожной аварии, она не могла избавиться от ощущения, что колеса проехали по ней самой. Она нашла в себе мужество жить дальше лишь благодаря своим детям да еще вере. Наталья не пропускала ни одной церковной службы. Однако в шестидесятые-семидесятые годы регулярное посещение храма, да еще с малолетними детьми, хотя и не было официально запрещено, но осуждалось: тот, кто держится за дедовские суеверия, явно неблагонадежен. Вот поэтому Наталья так и осталась рядовым библиотекарем, в то время как коллеги давно обогнали ее. Вооружившись терпением, Наталья продолжала стойко переносить неудачи. Кто бы мог подумать, что накануне своего сорокалетия, после девяти лет вдовства, она влюбится в человека на пятнадцать лет старше, к тому же еврея и атеиста?!