Казалось бы, нужно просто вмешаться и настоять, чтобы отпуск Трэвиса превратился в бессрочный. Но Каланик никуда не собирался; он полностью игнорировал свое обещание уйти. Он стал бы противиться любым попыткам отстранить его от дел, а Герли знал Трэвиса слишком хорошо, чтобы недооценивать его как бойца.

Герли терзался не только практическими, но и философскими сомнениями. Имидж Benchmark основывался на ее репутации как инвестиционной фирмы, поддерживавшей с главами компаний дружественные отношения. Когда страховой фонд или фирма, занимающаяся прямыми инвестициями, вкладывала деньги в компанию, ее глава зачастую вынужден был мириться с тем, что они будут вмешиваться в дела управления. Бондерман, например, не стеснялся критиковать то, как Uber тратит деньги. Но он занимался прямыми инвестициями, а венчурные фирмы стремились хотя бы внешне сохранять доброжелательное отношение к главам компаний. Benchmark присутствовал в совете директоров Uber для того, чтобы обеспечивать интересы компаний из своего инвестиционного портфеля, помогать в подборе руководящих кадров и определении стратегии и ненавязчиво давать советы. Если они сейчас навсегда избавятся от Каланика, то согласится ли когда-нибудь на инвестиции от Benchmark следующий Uber, следующий Facebook, любой следующий крупный проект?

Кроме репутации Benchmark, существовало еще одно практическое соображение – деньги. Оценочная стоимость Uber распухла до гигантской суммы в 68,5 миллиарда долларов. Uber стоил даже больше, чем Facebook, по собственной оценке последнего, а Benchmark начал инвестировать в него с «цокольного этажа». Первоначальный взнос в 11 миллионов долларов теперь стоил миллиарды. Вполне возможно, он представлял собой одну из самых крупных венчурных инвестиций за всю историю Кремниевой долины. Сейчас доли Benchmark в Uber оказались в серьезной опасности. Любая новая очерняющая компанию статья урезала стоимость Uber, а это пагубно сказывалось на незапятнанной репутации Билла Герли и в конечном счете снижало прибыль акционеров.

Некоторые инвесторы уже обрушились на компанию публично. Митч Капор и его жена, Фреда Капор Кляйн, оба давние инвесторы Uber, долго осуществляли так называемые инвестиции влияния, демонстрируя обществу осознанный подход к капитализму.

«Мы чувствуем, что в своих попытках спокойно влиять на компанию изнутри зашли в тупик, – написала эта пара в своем публичном блоге. – Мы выступаем публично, поскольку считаем, что об инвесторах Uber и совете директоров правильно будет судить по их действию или бездействию. Надеемся, что наше выступление поможет привлечь руководство Uber к ответственности, так как все остальные механизмы, похоже, не сработали»²⁷⁰.