Летом 2017 года, когда интерес общественности к компании усилился, Грейвз с Кэмпом забеспокоились. Но оба чувствовали себя в долгу перед Калаником. Кэмп с самого начала не хотел руководить компанией и довольствовался ролью пассажира на заднем сиденьи. Грейвз последние несколько лет в Uber провел большей частью на вечеринках и в путешествиях, хотя гендиректор никогда не критиковал его за это. Очевидно, Грейвз считал, что босс и должен по-настоящему заботиться о нем, потому что они «бро».

Когда Кэмп, Грейвз или кто-то другой из окружения Каланика начинал сетовать на его действия, он обычно задушевно спрашивал: «А ты знаешь, сколько денег я собираюсь для тебя заработать?»

И это почти всегда срабатывало.

К середине 2017 года все, кто вложил деньги в Uber, чувствовали собственную беспомощность. Но Каланик и не просил у них поддержки; за прошедшие годы ему удалось с помощью тонкого обмана и финансового надувательства отстранить инвесторов от управления. Он ставил перед собой цель подорвать их авторитет прежде, чем они сумеют проделать это с ним. Для достижения этой цели в течение восьми лет Каланик предпринял серию упреждающих ударов.

Шон Каролан, партнер из Menlo Ventures, в результате ранних инвестиций получил в совете Uber место наблюдателя. Каланик позаботился, чтобы Шон не имел права голоса. Робу Хейзу, венчурному инвестору из First Round Capital, повезло: он вложился в Uber на «посевной», то есть одном из первых этапов привлечения инвестиций. Имея солидный пакет акций Uber, Хейз получил место в совете директоров[102]. Но когда началась серия В, Каланик изменил условия контракта таким образом, что Хейз лишился права голоса и имел лишь ограниченный доступ к информации. Крис Сакка, бывший юрист из Google, стал инвестором и основателем Lowercase Capital. Когда-то он считал Каланика другом. Ранняя инвестиция в Uber в размере 300 тысяч долларов дала и ему значительную долю в компании. Но, когда Сакка предпринял попытки скупить акции Uber у других ранних инвесторов – практика, известная как «вторичная покупка акций», – Каланик обрушился на него. Главный исполнительный директор больше не разрешал Крису присутствовать на заседаниях совета в качестве наблюдателя; они почти перестали разговаривать²⁷³.

Герли все это знал. Он месяцами тайно общался с отвергнутыми инвесторами, и все они втихомолку признавались, что боялись, как бы их вложения не схлопнулись. Сплотив вокруг себя группу недовольных, он стал искать людей, способных помочь советом. Герли связался с профессорами из Стэнфорда, в прошлом выступавшими экспертами по корпоративному управлению и преступлениям «белых воротничков». Он обратился к адвокатам из Cooley Paul и Weiss, двух лучших фирм в Долине, регулярно консультирующих технологические компании и венчурные фонды. Он нанял кризисную фирму, специализирующуюся на связях с общественностью. И он же предложил план, основанный на совместных действиях. Герли понимал, что Каланик никогда не уйдет по собственному желанию. Им придется вынудить его.