В крематории мама стояла с растерянным лицом, успевая с любопытством осматривать все вокруг.

Сказала Катерине громко, как все глухие:

– Смотри, какой гроб Стасик взял напрокат.

Вот зачем она это сказала? Потом подошла к телу отца, склонилась к его лбу. И повторила свою актерскую уловку. Впереди ее лица оказалась ладонь левой руки. Сделала вид, что поцеловала в лоб. А на самом деле коснулась губами своих пальцев.

Стасик подошел к стене крематория, прижался лбом, ударил кулаком. Все, кто заметили этот пафос скорби, переглянулись.

После церемонии прощания гроб двинулся по ленте. Створки раскрылись и сомкнулись за гробом. Я представил, что сейчас происходит. Тело отца выпадает из арендованной домовины и двигается по ленте к топке. А гроб сохраняется для очередного использования.

Стасик, считающий себя христианином, как-то странно сжег отца. Неужели увлекся буддизмом? Это поклонники Будды уверены, что сжигание тела помогает очиститься от предыдущей кармы. А с тем, что карма у отца не ахти, Стасик соглашался. Но выяснилось, что так было просто удобней. Прах отца теперь будет замурован рядом с прахом Полины, который Стасик перевез из Питера.

– Папе там хорошо, – сказал на поминках Стасик.

Перед смертью отец посоветовал маме:

– Живи, мамочка, одна.

Мама так и сделала. Теперь она приезжала к нам уже не на две недели, а на месяц и больше. Совала деньги, норовила оплатить авансом любовь и заботу. Это коробило Ирину.

– А что, больше варенья мне варить не собираешься? – спрашивала ее мама, поглядывая на батарею банок в углу.

– Так я ж вам уже сварила, – смеялась Ирина.

– Молодец, знаешь, сколько у меня нахлебников, – хвалила мама.

Братья приехали на дачу поздравить маму с днем рождения. Витя и Галя были с детьми. Я предложил выпить за здоровье именинницы. Все подняли рюмки, но тут встал Стасик и отменил мой тост. Сказал, что сначала нужно выпить за упокой души умершего отца. Я мог, конечно, возразить. Выпьем, конечно, и за папу, но потом, а сначала давайте – за маму. Но я знал, что за этим последует. Стасик оскорбится и уедет. А мама будет возмущаться: как это я, старший, не уступил младшему?

Стасик объявил Ирине от лица их семьи благодарность. Так и сказал:

– Прими, Ирина, благодарность за маму от всей нашей семьи.

То есть той семьи, какой они считали себя за вычетом нас с Ириной. А Ирина-то думала, что в ней видят родственницу. И ухаживала за мамой исключительно из родственного чувства.