– Пушкин просил морошка перед своя смерть!

– Ты откуда знаешь? – недоверчиво спросила Вика.

– Он маньяк русской классики, у них же своей литературы нет, или шведская, или русская. Сейчас поедем на Сенатскую площадь к Кафедральному собору! – скомандовала Соня.

– Сенатская площадь в Питере, – возразила Вика.

– В Хельсинки тоже есть.

Возле памятника Александру Второму Вика закрыла глаза и жалобно попросила:

– Можно гоу хоум? У меня передозняк, крыша съехала и по полу шмякает…

Поехали домой, уложили её спать, хотя было всего часов восемь. Юкка отправился смотреть телевизор, а Соня с Валей забрались на диван с ногами и обнялись как давно не видевшиеся мама с дочкой.

– А теперь, рыбонька, гони всю правду, – Соня нежно поправила выбившуюся из хвоста прядку Валиных белокурых волос.

– Про отца знаешь. Работаю, учусь, устаю. Вику вроде вытащила из наркоты, тьфу, тьфу, тьфу! Теперь опять трясусь. С каким-то девчонками видела, она их скрывает.

– В её годы надо гоняться за котами и громко лаять. Себя не помнишь?

– Я в её годы думала, как выжить.

– А я стиляжила изо всех сил. Но ты с девочкой белыми пошла! Мы с Юккой думали суррогатную мать прикупить. Дом – полная чаша, а тоска как на кладбище.

– Суррогатная – это кто? – Валя никогда не слышала такого словосочетания.

– Это когда ребёнка из твоих клеток вынашивают. У нас законом не запрещено, из Европы сюда за этим ездят. Берёшь девку из соцлагеря, обследуешь в клинике. Клетки ей твои суют, девять месяцев пасёшь, потом кеш на стол, лялька твоя. А пока ходишь с накладным брюхом по системе Станиславского.

– Юкка не захотел?

– Я в депресняк выпала. А Юкка около меня весь день ходил, не знал, чем угодить. Русская баба финну, как негритоска нашему Ване – пожар в Кремле и Ниагарский водопад в одном флаконе. Юкка потрясный, но из другого металла, чем я привыкла.

– Забыла, как молдавский металл полхаты оттяпал?

– Я, рыбонька, отсюда теперь всё по-другому вижу. Мы у себя злые от нищеты и убожества. Ты финнов помести в наши условия, они до костей друг друга сгрызут фарфоровыми зубами. Тут у каждого один зуб стоит столько, за сколько у нас убьют и спрячут!