– Ё-моё, рыбонька! Когда ты сказала, что не эмигрируешь, я всю Скандинавию раком поставила! Нашла такого, что сам в Москву едет. Хорош, как порнозвезда. Богатый, разведённый, положительный, детей уже нарожал, – надулась Соня. – Морда ты неблагодарная…

Вику еле вытащили из бассейна, она щебетала с сияющими глазами:

– С такими заморочками болото! А видели, как там струячит?!

– Знакомься, это Свен, – представила Валя весело. – Приготовленный мне жених! А это – Вика!

– Вау! – Вика пожала его бронзовую от загара руку. – Какой Шварц-ниггер и Ван-Недам!

А в переодевалке спросила:

– Зарезинишься и поедешь с ним вафлиться?

– Чего?

– Отвалюсь без базара, буду с фиником трепаться, – было видно, насколько ей сложно смириться с тем, что у Вали может быть личная жизнь. – Накачанный кент, тронешь – сок брызнет!

– Он мне не нравится.

– Такой катманафт не может не нравиться!

Когда вышли на автостоянку, Соня деловито запихнула Валю в машину Свена, а Вику к себе с Юккой.

– С мокрой головой простудишься! – причитала Соня, хотя до этого сушила Вику феном, а на улице был август. – У тебя перемена климата!

Увидев, что Соня с Юккой трясутся над Викой, как два престарелых родителя, Валя расслабилась в машине Свена. Было приятно сидеть рядом и смотреть на его медальный профиль, отточенный пляжем, фитнесом и генеалогическим древом.

– Я имею развод. Мой жена франсе. Она имеет дом в Марсель. Я был слишком правильный. Говорила, ты есть робот, который хорошо зарабатывать деньги и хорошо делать секс. Она есть учёный, бисексуал, – начал рассказывать Свен, глядя на дорогу.

– И ты за пять лет не нашёл ничего, кроме меня на фотографии? – спросила Валя, потому что неудобно было спросить, что такое бисексуал.

Казалось, что она снова участвует в съёмках фильма, как когда-то в молодости. И сейчас снимается сцена про сидящую в супермашине с суперменом, зовущим замуж. Супермена играет известный артист, и пока режиссёр не сказал: «Стоп! Снято!», можно отыграть эпизод так, что его не вырежут на монтаже.

– Нашёл много. Искал Валья, – ответил он.

– А твои дети? – спросила Валя.

Русский у Свена был понятен, но не всегда читалось, что именно он вкладывает в слова.