— Бежим! — крикнул губернатор и устремился в переулок. Погода была в великолепии. Пыльный зной изливался на южный город. Бежать было трудно. Аша была на пятом месяце, год — на восьмом, лето — на третьем. Ашу тошнило. Губернатор сжимал ее потную вялую руку и чувствовал, что на этот раз им далеко не убежать.

— Ага! — радостно закричал пьяный мужичонка в подворотне. — Лови, держи, бягуть!

— Бягуть! — радостно поддержала его огромная бабища, старшая по дому шесть в переулке Народного гнева. — Дяржи, бягуть!

Губернатор силком волок беременную Ашу. Они бежали медленно, толпа преследовала их немногим быстрее. Толпа растягивала удовольствие и попутно обдумывала — что бы с ними такое сделать? Зашить в мешок и бросить в реку было неинтересно, потому что мучения жертвы будут скрыты водой и мешком. Можно было зашить в мешок и заставить бежать, получится бег в мешках. Так и сделаем, а дальше придумаем. Губернатор бежал с трудом, воздух разрывал его легкие. Аша почти не могла бежать, задыхалась, сердце ее проваливалось. «Дяржи!» — заорала встречная кошка, черная от злобы, серая от пыли, и перебежала им дорогу.

— Убьем, убьем, и выблядка убьем! — кричало население этой территории. Им было неважно, кого и за что убивать. Оно уже так часто меняло название, веру и социальный строй с одного на другой и обратно, что начисто забыло себя и испытывало только глухое отвращение к себе и любым встречным. Встречных оно убивало, а себя изводило. В последний раз населению пришлось переворачиваться, когда через город дважды проходили сначала ЖД, а потом федералы. Тогда Народную переименовали в Кошерную, а все предки перевернулись в гробах. Потом Кошерную переименовали в Народную, и все предки перевернулись обратно. Не предки, блядь, а пропеллеры. То-то земля и шевелится на всех кладбищах этой территории, и падают надгробья. Все говорят: акт вандализма, акт вандализма… Ничего подобного, это все предки.

Из переулка генерала Паукова, названного так при жизни генерала Паукова потому, что он родился в этом городе, да где бы еще могла и появиться такая дрянь, — выбежал небольшой отряд, вооруженный дрекольем, осмотрелся и тоже побежал за Ашей и губернатором.

— Бягуть! — кричала одна толпа.

— И выблядка! — кричала другая.

Аша вырвала у губернатора руку и упала.

— Не побегу дальше, — сказала она.

— Ветер! Вызови ветер! — прерывающимся шепотом попросил губернатор.

— Не могу. Сил нет. Здесь нет ветра.

— У-гу-гу! — загуготала толпа и замедлила шаг. Теперь можно было не торопиться.

— А и к черту все, — сказал Бороздин. — Хватит прятаться. Третий месяц бегаем.