Грима согласилась на его просьбу, но замыслила при этом недоброе.

– Конечно, ночуй, странник, но в нашей избушке плохой тебе будет сон. Сам же видишь – тут тесно, да и душно. К тому же скоро вернется мой старик, и мы болтаем с ним всю ночь. У нас тебе будет неудобно. Тебе будет лучше переночевать в нашем амбаре. Там и просторно, и тихо, – предложила она.

Так Хеймир и сделал. Когда, вскоре после того, пришел домой сам Оке, Грима рассказала ему о нежданном госте, заночевавшем в амбаре, а также о том, что видела у него, и посоветовала мужу:

– Убить его надобно, покуда он спит, и тогда нам достанутся такие богатства, с которыми мы сможем прожить без трудов и забот.

– Нехорошо и низко убивать гостя, кем бы он ни был, а тем более спящего, – ответил ей старик.

– Да что ты за мужчина-то такой, раз трусишь? Ну вот что – или ты пойдешь и убьешь его, или я пойду к нему и скажу, что ты хочешь его убить, – и тогда мы с ним порешим тебя. И я выйду за него замуж, тем более что пока тебя не было, он уже пытался ластиться ко мне и предлагал мне лечь с ним.

Услыхав такое, старик очень разгневался и сделал все так, как желала старуха. Они подкрались к амбару, и Оке топором зарубил спящего Хеймира до смерти. Потом они принесли арфу в свою лачугу и развели огонь, чтобы получше рассмотреть, что спрятано внутри. Они хотели открыть арфу, но она была так мудрено сделана, что они не сумели отпереть, а попросту разломали ее. Там они, как и ожидали, нашли много сокровищ, но также и девочку. Тогда старик сказал:

– Недаром говорят, что беда придет к тому, кто обманет доверчивого гостя. Не к добру все это!

Грима спросила у Аслауг, как ее зовут. Но Аслауг ничего не отвечала, делая вид, будто она немая.

– Плохо наше дело, – сказал старик, – так я и думал; что же нам теперь делать с этим ребенком? Все знают, что мы бездетные, и что мы скажем людям, когда они начнут нас расспрашивать о ней?

Но Грима сказала:

– Мы выдадим девочку за свое дитя и назовем ее Кракой, как звали мою мать.

– Никто не поверит, – продолжал расстраиваться старик, – что такие безобразные и гадкие холопы, как мы, прижили такую пригожую и нарядную дочку.

– Дурень ты, и без меня тебе не придумать ничего путного, – возразила старуха, – а уж я сама позабочусь обо всем. Ты прав, никто не поверит, что это наша дочь. Но ничего – выдадим ее за безродную бродяжку, которую мы приютили из милости и взяли себе на воспитание. А чтобы нам поверили, вымажем ей лицо и волосы дегтем, оденем ее в лохмотья и заставим делать всю самую тяжелую работу по дому.