– Постараюсь.
– Хорошо, возьмите с собой телефон, когда пойдете к двери, я буду продолжать разговаривать с вами. Не торопитесь.
Рут поползла по коридору, толкая перед собой телефон. Ей казалось, что у нее на пути летят и шумят чайки. Какой долгий путь. Удушающая жара на вершинах скал. Она не могла дотянуться до защелки – слишком высоко, и пальцы не слушаются.
Рут подалась вперед и поймала ее, отодвинула назад и рухнула рядом с телефоном.
– Дверь отперта.
– Молодец, Рут, прекрасно. Сможете как-нибудь распахнуть ее? Скорая помощь почти на месте.
Рут протянула руку к двери и положила на нее голову.
– Вы хотите, чтобы я кому-нибудь позвонила? Муж, партнер, родственники? Или друг?
Она всхлипнула.
– Нет, не хочу.
Мерцающий синий шум, стук сапог по садовой дорожке. Люди в желтой одежде подняли ее и отнесли на носилках к машине скорой помощи. Внутри было холодно, с нее сняли одежду, намазали гелем грудь и прикрепили электроды. Манжета сжимается на руке. Пальцы ощупывают ноги.
Она закрыла глаза. Фельдшер разговаривал по телефону.
– Это не психосоматика, мы нашли в доме дородовую медкарту. Тридцать шестая неделя беременности, возраст пятьдесят четыре года. Похоже, она вынашивала его для кого-то другого…
– Нет, нет никаких признаков родов или разрыва плодных оболочек. Артериальное давление сто девяносто пять на сто пятнадцать. Двусторонний точечный отек. Рвота…
– Да, непонятно, но это не подходит… Хорошо, будем через десять минут.
Голова зажата в тисках боли: если пошевелиться или открыть глаза, она умрет от оглушительного света.
Она слишком больна и устала, чтобы думать. Кто-то стонал:
– Ребенок, помогите ребенку…
– Все в порядке, Рут, мы везем вас в родильное отделение. Доктора там знают вас и сделают все, что нужно вашему ребенку. Потерпите еще чуть-чуть.
Стук дверей. Выхлопные газы, горячий воздух, уличный шум. Она то поднималась вверх, то опускалась вниз на что-то твердое. Грохочут колеса. Скрипят больничные двери: внутри прохладно, гулкий коридор. Каталка останавливается. Колышутся шторы. Кто-то что-то говорит.