Еще пару размышлений. Про название фирмы. Как я уже писал, ключевой вопрос успеха детища – как назвать. Скотч-терьер – логотип «Любавича», «Белый дельфин» – животное. Третьим в холдинг просится что-то зоологическое. Но еще более гладко складывалось название «Люцифер» = Любавич + Цифра. У римлян люцифер – это утренняя звезда, но в Средневековье слово стало синонимом падшего ангела. И эта, вторая ассоциация явно сильнее. Отлично звучит, забористо. Да и сатана бесспорно обрадовался бы и обеспечил коммерческий успех. Я колебался. В конце концов, отказался лить воду на дьявольскую мельницу. Поставщики предложили название «Циферблат», что в переводе на русский «цифровой лист». Ну что ж, не так хлестко, как «Люцифер», но отвечает технологии типографии. Берем. Стартуем?

Но тут происходит пожар. В прошлой главе я объяснил, почему не остановил проект «Циферблат», а наоборот – стал продвигать. Вопреки неудачам. Создали дочернее юридическое лицо, выделили помещение в нашем производственном корпусе, закупили дополнительное оборудование и набрали штат. Впервые я создал бизнес не по крупицам, а одним инвестиционным ударом – за месяц. Лизинговая компания, даже зная мои горести, профинансировала, а поставщик быстро завез нам Xerox-8000 – новую прогрессивную печатную машину. И я не жалею. Симбиоз цифрового и офсетного производства оказался плодотворен – клиенты поддержали заказами начинание: им оказалось удобно, что в одном здании можно заказать и малые, и большие тиражи. А вот фобия, что «цифра сожрет офсет» оказалась паранойей, – классическая печать в следующие десятилетия оказалась по-прежнему востребована и продолжала доминировать. Нассим Талеб и в этом случае оказался прав: то, что существует долго, – с большой вероятностью, быстро не исчезнет. А всему новому еще надо доказать свою состоятельность. Как правило, новшества не выстреливают. Цифровая печать в этом смысле оказалась в счастливом меньшинстве – она выжила и развивается, но не так стремительно, как многим казалось.

Холдинг «Любавич-Белый Дельфин-Циферблат» за полтора года увеличил мой бизнес в два раза. Коммерческие отделы приносили заказов больше, чем могло перелопатить производство. А «голландская болезнь» не отступала: резвее всего росла зарплата сотрудников. Требовалось еще больше увеличивать обороты. По уму надо было остановить инвестиционный зуд и дать предприятию отдышаться. Оно, как живой организм, устало от бурного роста. Но меня несло. И хотелось запудрить азартными ходами два удушливых запаха: скуки и пожара. А еще – я разогнался и не мог остановиться.