Не удерживаюсь и конспективно рассказываю сыну про свои переживания.

– А ты себя не накручиваешь? Ты же помогал деду в девяностые, когда ему пришлось жить на нищенскую пенсию?

– Помогал.

– И здорово. Вернул должок, даже если он и был. Ты жив, а деда уже нет на этом свете. Память о нем – вот что тебя мучает.

– Интересно мыслит молодежь.

– А почему дед презирал общество потребления? Не слышал, чтобы такое было в те времена.

– Читал Юрия Трифонова? Я тебе подкинул когда-то его повесть «Обмен». Там про это главная мысль.

– Не помню. Нет, не читал.

– Ну, хоть смотрел «Иван Васильевич меняет профессию».

– Конечно.

– Помнишь, там персонаж такой был – зубодер Шпак? Как он говорил? «Три магнитофона заграничных, три портсигара отечественных, куртка замшевая… три». Это сарказм над мещанством.

– Да, смешно. Но, с другой стороны, каждый имеет право на свое мнение. Все родители хотят, чтобы их дети походили на них. И ты тоже, и дед. Все хотят налаживать мостики. Но не получается.

– А вам хочется стать Базаровыми? Все прошлое отрицать?

– Не все, но изменчивость сейчас сильнее наследственности.

Сказал как отрезал. Да, проповедями им ничего не докажешь. Может, действительно наше поколение излишне рефлексирует на тему «отцов и детей»? Как сыну объяснить, кто такой классический шестидесятник? Выход отца во взрослую жизнь пришелся на оттепель, когда старые догмы в «верный коммунистический путь» рухнули, народ побежал в очереди за мебельными стенками, хрусталем и коврами. Он рассказал мне как-то, что хотел сбежать от мещанства в писательство. Уволился с инженерной работы, завербовался водолазом на Белое море, чтобы заработать на путешествие по Средней Азии. Там хотел собрать материал для книги «легенда о зороастрийцах», об их вере во всеобщую взаимопомощь. Но не сложилось – ни со словом он не дружил, ни материал не собрал. Пришлось вернуться в инженеры. Мда, попал он на малозаметный, но качественный скачок в сознании общества.

А ведь и я в тридцатилетнем возрасте попал в более крутую перетряску общественных формаций. Качество перешло в количество. Получается, каждому поколению достается свой излом эпох. Какой детям жребий достанется? Не слишком ли их воспитали инфантильными?

– Ты вот живешь в тепличных условиях, согласен? – спрашиваю сына.

– Разве это плохо?

– А если вдруг ситуация резко изменится? Будешь готов к трудностям жизни? Например, как в девяностые. Уровень жизни вдруг рухнет.

– Не нервничай, на диван не лягу. А сейчас и так минимализм в моде.