– Не страшно? – спросил отец.

– Собаки. Да и семья большая. Старший сын и десять дочек, – заулыбался хозяин дома.

– А где они учатся?

– В Усть-Щугоре. Там живут в интернате с понедельника по субботу. А где остальные? Отстали?

– Кто остальные? – не понял отец. – Мы одни.

– Ты что?! Вот так один с женой и ребенком сюда забрался? – удивился он.

– Да, вот прочел про маршрут в туристической брошюре, заинтересовался.

– Меньше шести мужиков по Щугору. Рискуешь.

Отец не ответил. Звери, клещи, топи, беглые зэки – опасности ждали за каждым поворотом. А помочь некому. Еще в Ленинграде отговаривали от этого сумасбродства. Мама догадывалась об угрозах, но молчала, потому что знала упрямство отца. А мне, семилетнему городскому мальчику, все было романтично: дикая тайга, протоки между островов, белые утесы, уха из выловленного хариуса, ночевки в палатке, бурлящие водовороты вокруг камней. Комары только доставали не по-детски.

Берега Щугора – галечник, таежные ели подходят к реке вплотную, но идти вдоль кромки воды можно. По пути попадались скалы, сужающие русло – одно только название возбуждало романтику: «нижние ворота», «верхние ворота», «утес мудрец». Восхитительно! Школьник в семь лет в эстетике мало что понимал, но красоту «ворот» помню до сих пор. Мы с мамой садились в лодку, а отцу приходилось идти по колено в ледяной стремнине, вытаскивая лодку против бурного течения. Его ноги через две недели покрылись фурункулами. Когда они переросли в карбункулы, мама настояла на возвращении обратно. Отец, несмотря на упрямство, осознал, что со дня на день может начаться заражение крови. Сделали дневку. Сабля, казалось, совсем рядом – рукой достать. Но пришлось поставить крест на мечте: сели в лодку и отправились в обратный путь. По течению идти и быстрее, и интереснее – я приходил в восторг от прохождения порогов и перекатов. На ночевку встали в близи от Мичабичевника. Отец пошел к реке набрать в котелок воду и упал в обморок.

Мама стала хлестать его по щекам, а меня послала сначала за водой к реке, а потом в село за валидолом. За водой я сбегал моментально. А вот в село еле шел: около ворот дома остановился. Физических сил хватало – мог пройти еще с десяток километров. Но ноги подкосились сами: оперся на круглый шар-валун, лежащий рядом с воротами. Хозяин увидел меня в окно, и сразу понял, что что-то стряслось. Когда с валидолом я вернулся к палатке – отец уже пришел в себя. Нам повезло – на следующее утро мимо проплывали рыбаки на моторке. Они отбуксировали нас в Усть-Щугор.

– Медведя видел? – решил отвлечь меня от грустных дум один из спасителей.