В тот день можно было видеть тысячи людей, многих отважных героев, большую пышность и роскошь. Длинные широкие улицы были так полны народу, что ни клочка земли не видать было. Крыши домов, а также колоколен и торговых рядов были так полны людьми, что издали казалось, что это роятся пчелы. Без числа было людей, вышедших поглазеть, на всех улицах и переулках, по которым проезжал Димитрий. Московиты падали перед ним ниц и говорили: “Дай господи, государь, тебе здоровья! Тот, кто сохранил тебя чудесным образом, да сохранит тебя и далее на всех твоих путях!”. “Ты – правда солнышко, воссиявшее на Руси”. Димитрий отвечал: “Дай бог здоровья также и моему народу, встаньте и молите за меня господа”».

Первым делом «солнышко» решило поклониться могилам предков. Не скрывая слез, царевич почти час провел в Архангельском соборе у могилы Ивана Грозного (останки Бориса Годунова из собора предусмотрительно удалили за неделю перед приездом Дмитрия). Проникновенной вышла и встреча с матерью, Марией Нагой, признавшей любимого сына. Далее все пошло как по маслу. Коронация с последующей раздачей подарков. Демократизация. Венчание с Мариной Мнишек.

За свое короткое правление Дмитрий запомнился москвичам как царь добрый и щедрый. И этим он никак не походил на своего свирепого отца. «Я дал обет Богу не проливать крови подданных и исполню его» – так сформулировал он главные принципы своей политики. Во всяком случае, царевич вел себя не как завоеватель или оккупант. Ходил по улицам, разговаривая с народом, интересовался житьем-бытьем. Повысил жалованье служивым людям, облегчил участь крестьян. Призывал торговать, а не воевать. Пытался привить либеральное отношение к другим религиям, разрешил свободный въезд и выезд за границу.

Что же касается проведения досуга, то здесь он не был оригиналом. Любил женщин, пиры, охоту. Вполне царские привычки. Объезжая подмосковные владения, заглядывал он и в Коломенское: «Он любил охоту, прогулки и состязания, у него должны были быть самые прекрасные соколы, а также лучшие собаки для травли и выслеживания, кроме того, большие английские псы, чтобы ходить на медведей. Однажды… в открытом поле, он отважился один пойти на огромного медведя, приказал, невзирая на возражения князей и бояр, выпустить медведя, верхом на коне напал на него и убил», – рассказывал К. Буссов.

Не испугавшись медведя, Дмитрий Иванович упустил из виду такую важную деталь искусства политики, как борьба за власть. Если Мария Нагая и признала в нем сына, то боярин Василий Шуйский не испытывал иллюзий на этот счет. Для захвата власти ему оставалось лишь дождаться подходящего момента, наступившего после свадьбы царя с Мариной Мни-шек. Любовь погубила Дмитрия Ивановича. Если бы не его страсть к гордой полячке, не захотевшей даже окреститься в православную веру, все могло бы пойти совсем по-другому. Поляки, прибывшие в Москву на венчание молодых, вели себя по-свински и по-хозяйски, вызвав ропот московитов, чем и воспользовался возглавивший мятежников Василий Шуйский. Дмитрия схватили, убили, сожгли, а прах зарядили в пушку, выстрелив в сторону Коломенского, откуда он и пришел в Москву.