Нет, люди как люди. Не хороши и не безобразны. Ростика малого, но плечисты и редкобороды. Одёжа – те же кухлянки, торбаса. Нрав добродушный и спокойный. Ни комара не боятся, который роится здесь тучами, ни медведей – их тоже полным-полно. Так же любят получать подарки: ножи, бусы или какую-нибудь иную безделицу, детски восторгаются дарам. За нож готовы отдать оленью упряжку или собаку.

– Дети, чистые дети! – восторгался ительменами Мин. Но один из этих детей, напившись вина из сладкой травы, опробовал подаренный ему Отласом нож на трёх своих сородичах.

По малым и большим рекам своим водят они утлые челны – баты, водят лихо и бесстрашно, хотя многие, а может, и вообще никто не умеет плавать.

Много поразительного увидели казаки, но, как и прежде, не переставали удивляться. И мнилось им, всё страшное позади, а может, его и не было вовсе, а уж что не будет теперь, так это наверняка.

Дав отдых усталым и хворым, Отлас обследовал на крохотных батах ближние реки, а потом и саму реку Уйкоаль, по-русски – Камчатку. Марьяна, как и всегда, увязалась за ним. Был здесь и Мин, на днях немало насмешивший весь отряд. Он каждый привал использовал по-своему: куда-то исчезал в одиночку, потом являлся усталый, оборванный и, поев, садился чинить одёжу. Завтра повторялось всё с начала.

Бродя по земле ительменов, мало-мальски изучил их язык. Носил старик широкий кожаный пояс с железными бляшки, на поясе – нож, через плечо – верёвка с крюком. «Мало ль куда завалишься! Крюком зацепишься – выберешься...» – говорил шутникам.

Обследуя какое-то ущелье, шлёпнулся в речку, до костей вымок. Быстрое течение подхватило его и поволокло. Он изловчился и бросил крюк в какую-то корягу. Коряга почему-то взревела, кинулась прочь, волоча за собой тщедушного старика. Не сразу Мин понял, что тащится по земле за убегающим человеком. Залопотал по-ительменски, и только тогда человек остановился, но верёвку не отпустил и привёл пленника в свой острожек. Там старика накормили, обогрели. Он срезал с пояса одну бляшку, подарил хозяину. Его тотчас обступили ительмены и начали восторгаться подарком. Подле юрты играли четверо ребятишек, пересыпая какие-то жёлтые камешки.

«А эть это, кажись, золотишко! – ахнул старик, – где ж они его понабрали?»

Разговорившись, выяснил: заходили с юга по Уйкоаль какие-то люди. Здешние ительмены в ту пору вели войну с айнами, островными людьми. Ушли битыми. Сильно рассердившись, захватили это судёнышко, но добыча оказалась невелика: тряпьё да эти вот никому не нужные камушки.

– Дак вы мне их отдайте... – простодушно предложил старик, стараясь скрыть интерес к золотым самородкам. – Они, конечное дело, вам ни к чему. Вот разве подарить вам эти бляшки?