Душа человека вечно жаждет, и напоить ее невозможно. Кажется, полна до краев, но вот опять начинает сохнуть, трещать, лопаться, болеть от неутоленности, опять гонит тебя куда-то, выстреливает, словно из катапульты. И – летишь, не зная, где упадешь, и легкими ли ушибами отделаешься или разобьешься в лепешку.

Ганина часто бросало, и доставалось бокам изрядно, но как бы то ни было он старался программировать свое близкое и далекое будущее и, по возможности, следовать этой программе. Отклонения – в худшую и в лучшую сторону – случались почти всегда, но он не огорчался, не плакался на судьбу и каждое утро встречал улыбкой. В конце концов – вешаешь ты нос от неудач или держишь голову высоко – все случается в свое время. Одни удачи наскучат. И неудачи не могут преследовать человека вечно. Однажды наступит полоса удач – тогда хватай их полными пригоршнями, только не уставай удивляться жизни, не чванься, не отдаляйся от людей, которым в чем-то не повезло. Через год или через час ты можешь оказаться на их месте. И за причиненное тобою зло заплатишь сторицей. В этом смысле жизнь справедлива. А если расплата вдруг задержалась, то что-то ненормально вокруг, какое-то насилие совершается... Долго совершаться оно не может. Насилие – это власть силы, а сила рано или поздно кончается. На нее находится другая, разумная и неизбежная сила... Она предъявляет счет за попранную правду.

Как же оставаться справедливым, если в твоих руках сосредоточена огромная власть? Как не огрубеть душою, которую время и обстоятельства куют и закаливают в своей кузнице?

Порою ты вынужден быть жестоким, лукавым, грубым, угодливым, льстивым... разным, во имя чего-то высшего, например, конечного результата. А у строителя результат один – объект, который нужно сдать вовремя и еще лучше раньше намеченного срока. Ты завязан в один тугой узел с десятками организаций: одним подчиняешься, другие подчиняются тебе. Под твоим началом сотни людей, машин и механизмов, в твоем распоряжении миллионы рублей и ни единой копейки ты не имеешь права бросить на ветер. Вот сиди и решай, как ими рационально распорядиться...

Собственно, не думать ему не случалось. Голова постоянно занята, к ночи болит и пухнет, но люди не должны видеть тебя неопрятным, заросшим, озабоченным, злым и нервным. Первое правило руководителя – быть уверенным в себе, что бы ни творилось вокруг, доброжелательным и ровным.

– Толя, – Ганин, спустившись с палубы, окликнул шофера, – соединись-ка с первым участком!

– Первый слушает, – тотчас отозвался знакомый скучный голос. «Колчанов, кажется», – не успев надеть брюки, испытывая неловкость от того, что вызвал человека, а к разговору не подготовился, прыгал на одной ноге Ганин. Наконец, попав в штанину, махнул Толе: «Продолжай!»