– Умру, так уж дома... Вы рядышком с Федей меня схороните, – наказывала Федосья.

– Ну вот, о смерти заговорила, – недовольно хмурилась Юлия Петровна. – Ты еще нас переживешь...

И оказалась права. Федосья пережила ее... После несчастья, случившегося с Юлией Петровной, она семь лет была у Ганиных вместо сиделки. А потом улетела к себе и тихо скончалась. На ее похороны Ганин не успел: в Москве шла сессия.

10

«Вот и все. Долго же ты со мной мучился», – Юлия Петровна закрыла глаза, точно собралась отдохнуть. Только потом Ганин узнал, что она приняла усиленную дозу снотворного. Просто и тихо ушла из его жизни Юлия, Юлия Петровна, а сегодня приснилась и опять повторила ту фразу: «Долго же ты со мной мучился».

Да, это было мучительно для обоих. Спинной мозг, поврежденный при падении вертолета, превратил ее в полутруп. Ни лечение у опытных врачей, ни грязи, ни даже нашептывания знахарок, которых приводила Федосья, не могли поставить ее на ноги. Семь лет в спальне лежал близкий человек, который кротко и терпеливо ждал Ганина из частых и долгих его отлучек и жил в ожидании смерти, но, не дождавшись, позвал ее сам.

Сидя у гроба, Ганин искренне печалился и вместе с тем испытывал облегчение. «Я понимаю, Андрей, тебе трудно жить без женщины... Но пусть та, которая заменит меня, будет лучше... только лучше», – сказала Юлия, узнав, что обречена на неподвижность, на медленное и мучительное умирание.

Скоропостижные связи, легко начинаясь, так же легко кончались и тут же забывались, как забываются случайные встречи в пути. Зато душу после всего скоблило тревожное чувство вины перед женой. Она не упрекала и была по-прежнему кроткой и ласковой, расспрашивала о делах, о знакомых, жила его интересами, и, утомившись, перенервничав на службе, Ганин спешил к Юлии Петровне. Его тяжелую думную голову гладили многие руки, но успокаивали только руки Юлии Петровны. И, часто припав к этим рукам головою, Ганин не задумывался о том, что чуткий нос женщины ревниво улавливает чужие, еще не улетучившиеся запахи, а глаза из-под полуспущенных ресниц замечают каждую мелочь: чей-то приставший к одежде волос, еле видный отпечаток помады, чужой платочек.

Однажды застав Юлию Петровну плачущей, Ганин взглянул на себя со стороны и ужаснулся тому, что он совершает. Любя Юлию, жалея ее, он убивал ее ежедневно, ежечасно, словно мстил за все то доброе, что она сделала для него. Три года после этого случая у него никого не было, а потом – после отъезда Федосьи – сошелся с молодой ядреной няней, которую нанял для ухода за женой.