Спустя пару часов, Романов поднялся в рубку и эффектным жестом достал брегет: «Не пора ли менять вахту?» Крышка часов откинулась, колокольчики пропели, но стрелки снова застыли. Пружина короткая, догадался Романов. Надул его прохвост Войтюк. Колонтаец терпеливо сдерживая смех, выслушал всю историю надувательства и резюмировал: «Володенька. Ты же опытный адвокат, а дал провести себя как последнего лоха. Понимать надо, что жулик, он и в домоуправлении, и на поселении жулик. Если протухшую рыбу заморозить — она перестает пахнуть. А слегка оттает — снова вонять начинает. Так и этот Войтюк, оттаял. И не такой уж он невинный, как тебе представился. Значит, выдали ему по заслугам и впереди он еще не раз схлопочет. А часы эти сохрани, как предупреждение против излишней доверчивости и жлобства.

- И что мне теперь с ними делать? — жалобно простонал Романов.

— А сделай из них грузило для новой донки. Ты же свою этому проходимцу отдал. Хорошее грузило получится. С музыкой.

Эпилог

Эпилог

Спасите наши души, Мы бредим от удушья… В. В. Высоцкий

Спасите наши души,

Мы бредим от удушья…

В. В. Высоцкий

Сквозь сон Колонтаец различил посторонние шумы в работе двигателя, вздрогнул и немедленно проснулся. Я бы сказал — полностью пробудился, как будто и не спал. Судовым специалистам знакомо чувство нормальной работы механизмов, когда и корпус вибрирует, и машины шумят, а на душе спокойно и сну ничто не мешает. Кажется, спит капитан мертвым сном и ничто не подымет беспробудного, а стоит внезапно негромко забрякать какой-нибудь железке, как он моментально вскакивает, чтобы определить причину вероятной неисправности, а то и аварии. Вот и Колонтаец немедленно поднялся, чтобы разобраться, отчего это спокойно работавший движок вдруг взвыл во время Володькиной вахты.

На палубе, под хмурым небом, легкий ветерок гнал по Иртышу неторопливую рябь, но волны у форштевня и за кормой катера как не бывало. «Ход потеряли», — догадался Миронов, глядя как вахтенный рулевой Романов безуспешно дергает взад-вперед рычаг реверса, и спустился в машинное отделение.

В машине, самоуспокоившийся движок облегченно рычал на средних оборотах, муфта на редукторе вращалась, но гребной вал застыл намертво. «Приплыли, — проворчал все понявший Миронов. — Хуже некуда: шпонка на гребном валу провернулась. Своими силами не устранить». И со спокойным видом поднялся в рубку, чтобы задать Романову ехидный вопрос: «Ты в бога веришь?» — «В Нептуна верю», — уклонился от прямого ответа Романов. «Нептун» — был его подвесной лодочный мотор, достоинствам которого Володька почти поклонялся. «Значит, ему и молись, — предложил Миронов. — Проси, чтобы нас вместе с катером навеки в кусты не занесло. Оттуда нам ни самим не выскрестись и искать нас никто не станет — некому».