Он испугался, когда у Анны начались роды. Был вечер, и Галя отправила его к Соколовым. Он зашел проведать Анну перед уходом, нервно выглядывая из-за двери, как будто ожидал увидеть ее в луже крови. Она улыбнулась увереннее, чем чувствовала себя на тот момент, и сказала:

— Все хорошо, Коля. Утром, когда ты вернешься, ребенок уже будет здесь.

Утром, когда он вернулся, ребенок был здесь и спал возле кровати в старой колыбельке, которую Галя где-то откопала. Анна тоже спала. Коля уселся на венский стул, втиснутый между кроватью и стеной, и стал ждать, когда она проснется. Проснувшись, она сначала ничего не помнила, пока скрипучий плач ребенка не подтвердил, что все это правда.

— Хочешь взять ее на руки?

— Я не знаю, как, — сказал Коля.

— Подними ее осторожно и подложи руку ей под шею, чтобы поддержать голову.

— Она такая вихлястая!

— Да, я знаю.

Он сидел возле нее, держа малышку, которая скоро снова заснула.

— Они всегда такие маленькие?

— Не такая уж она и маленькая. Галя сказала, почти три килограмма.

— Она просто мышка. Я тоже был таким?

— Ты был крупнее, — проговорила Анна, вспоминая, как Колю дали ей в руки, пока их мать, мертвая, лежала на больничной койке. Они даже не успели увезти тело в морг.

— Я стал дядей, — сказал Коля, с сомнением трогая маленькую ступню.

— Действительно, — удивленно произнесла Анна. Она уже было начала думать о малышке как о Колиной младшей сестре.

— Ты хорошо себя чувствуешь, Аня? — спросил он, смущаясь и не глядя на нее. — Может, ты чего-нибудь хочешь?

И она поняла, что это вопросы брата, а не ребенка.

Радиоприемник сломан. Анна этому рада, но Галя ужасно без него скучает.

— Я не могу без радио. Нужно его починить. Я спросила Дарью, может она знает кого-нибудь, кто может его отремонтировать, но она никого не знает.