— Да, уже скоро. Земля сердится. Но мы, конечно, почувствуем первыми.

— Почему ты мне ничего не сказал утром?

— Я не был уверен, что так надо.

— А сейчас?

— А теперь я уверен. Мне нужна твоя помощь и твоя любовь.

Романза ощутил трепет облегчения. От земли исходил смрад — древнее предвестье беды, но сейчас он был не один. Они могли составить план.

— Нас никто не приютит. Многие считают, что мы переносим заразу. Но если начнем организовывать людей прямо сейчас, мы можем укрыться в церквях или старых домах.

Пайлар улыбнулся:

— Ты все еще зеленый юнец.

— Не говори глупостей, мы с тобой примерно одного возраста! Мы сможем. Мы займем общественные здания. — И Романза указал на шатающийся склад игрушек. — Там могут уместиться две сотни человек. Можно завести туда детей. И если кто-то захочет их оттуда выгнать, нам будет легче их защитить.

— Этот склад в любую минуту рухнет, сам видишь, как он ходуном ходит.

— Тогда фабрики.

— Когда начнется, да, кто-то там спрячется.

— Ну… мы же можем их организовать! — Он подумал, что, должно быть, сходит с ума. — Нам надо идти!

Пайлар покачал головой. Крыша склада задрожала, как больной с высокой температурой.

— Что самое главное мы знаем о сладком урагане?

— Он учит новому знанию. Люди меняются. — Школа оставила мало воспоминаний, кроме разве что кислого запаха в коридорах и зубрежки. — Мы это знаем. Пайлар! Что с тобой такое?

— Я здесь, Романза. — Он говорил так, словно ураган уже налетел и закончился, но он все же собирался завершить фразу. — Первое, что мы узнаем об урагане — это то, что он всегда застигает врасплох.

— Что ты имеешь в виду?

— Хутия оказывается в западне с ящерицей. Матери и дочери. Враги. Мужчина оказывается в доме вместе с женой своего друга. Ребенок — один. Слуга — взаперти с хозяином, а когда все закончится, хозяев больше не будет.