Я нуждалась в нем. Гораздо больше, чем он подозревал.

– Но у нас все классно, – продолжала Каро. – Так классно, что даже немного страшно.

– В смысле страшно?

Каро пожала плечами.

– В том смысле, что наши отношения – это награда за смелость делать то, чего мы обе по-настоящему хотим, но важно оставаться смелыми до конца.

Я одновременно порадовалась за нее и расстроилась из-за себя. Я никогда не рассматривала «смелость» в контексте отношений. Вот чего мне не хватало: я никогда не была достаточно смелой, чтобы признаться Акселю в своих чувствах.

– Слушай, а что там с портфолио, с которым тебе помогал Нагори? – спросила Каро.

– Вот буквально только что подала заявление.

– Здорово! Я и не знала, что ты закончила.

– Я уже начала сомневаться, что успею, – сказала я. Это была правда. Дедлайн наступил несколько дней назад, а в прошедшие месяцы я потеряла кучу времени. Но в конце концов я нашла в себе силы и мотивацию, только вот приходилось делать перерывы, когда дома был папа. Пришлось убирать рисунки под кровать и стараться избегать с ним ссор. Он садился на кухне и подолгу со мной разговаривал, пока я пекла печенье или мыла холодильник – так я старалась занять руки, чтобы не переживать о потере драгоценного рабочего времени; сердце выстукивало слова «всего три работы» с внутренней стороны ребер.

А еще в один из таких дней я прибрала свои завалы. Под кучами одежды, рисунков и карандашей я обнаружила предметы, найденные нами в подвале. Браслет. Сборник стихов Эмили Дикинсон. Письма. Фотографию.

В сущности все это стало вдохновением для остальной части моего портфолио.

– Ой, ты ведь останешься на ужин? Бабушка с дедушкой приехали.

– Конечно, – улыбнулась я. – С удовольствием.

Шарль с Гаэль, как обычно, вели себя как безнадежные романтики.

– Мне очень нравится Чеслин, – сказал Шарль Каро. Он произносил имя Чеслин так, будто оно начиналось на «ш», а не на «ч». – Она умная. И красивая.

Каро едва заметно закатила глаза.

– Спасибо, дедуль.