— Эй, Йожи, мне завтра чуть свет шляпника Мартончика на базар в Сент-Миклош везти, подкуй-ка мне лошадь, не то, ей-ей, копыта собьет, сам знаешь, какая скверная дорога на Сент-Миклош.

Другому возчику надо за товаром для лавочника ехать, третьему — корчмарю вино доставить; и каждому спешно, каждый выезжает на рассвете, иначе не успеешь обернуться засветло. Нехорошо, если ночь с груженой телегой на дороге застанет, это и Йожи понимает. Ну как тут устоишь! Хороший Йожи парень, понимает он своего брата бедняка и всякий раз волнуется вместе с ним, как берется за молот. Не то что иной дурной врач, который безучастно смотрит на перепуганных плачущих родственников больного. Нет, Йожи знает, чувствует, что значит для возчика упустить ездку, а для хлебороба потерять в страду день, он понимает, что такое лишь наполовину убранное или обмолоченное зерно, а потому работа горит у него в руках. А то и сам господин Синчак подгоняет его, когда нужно что-нибудь сделать для одного из его приятелей, хозяина позажиточнее, который на другой день собирается ехать к себе на хутор, и опять-таки спозаранку.

И Йожи должен всему учиться — даже тому, чего никогда не приходилось делать. Он то подковывает норовистую лошадь — надо ухитриться привязать ее к потолочной балке, то натягивает шину на колесо, которое вот-вот рассыплется, то кует длинные железные скобы, какие в ходу у плотников на стройке, то острит зубья бороны, то мастерит железные угольники для крестьянских ворот, то засов, который вывернула свинья, да так, что теперь хлев и закрыть нельзя, — одним словом, все, что придется, и все, что срочно. А так как здесь всегда все срочно — ведь в кузницу прибегают, когда беда уже велика и трещину или надлом ни проволокой, ни другим «холодным» крестьянским способом не исправишь, — то в кузнице вечная спешка.

К тому же и заказчики не уходят: они сидят, глазеют либо путаются под ногами, до тех пор пока не получат своего: во-первых, без инструмента все равно работать не будешь, а во-вторых, кузнеца оставлять одного не рекомендуется — ведь за это время могут и другие клиенты подвернуться с еще более срочной работой, и, если человек не стоит над душой, его заказ всегда проще отложить в сторону. В этой вечной спешке дурной кузнец поступает, как «холодный» сапожник, который всегда латает башмаки тому, кто пришел последним, чтобы отвязаться от дотошного заказчика, а вообще-то признает лишь один закон: делать прежде всего то, что скорей и верней принесет ему деньги.

Но Йожи Майорошу далеко до старого, прожженного мастерового, он не усвоил еще всей премудрости заплаточных дел мастеров и уж лучше себя вгонит в пот, чем солжет или станет водить человека за нос.