— Запросто, — ответил Этельберт. — Пока еще хоть немного соображает, все будет в порядке. Как ты думаешь, мне вдет эта чадра?

Адриан внимательно посмотрел на чадру.

— В каком смысле — вдет? — осторожно справился он.

Этельберт смущенно порозовел.

— Ну, с ней я выгляжу более привлекательно, так сказать?

— В общем, — произнес Адриан осмотрительно, — для зрителей ты, несомненно, будешь выглядеть более привлекательно.

Этельберт продолжал рисоваться перед ним в своем экзотическом костюме; внезапно Адриан снова вспомнил про Рози.

— Что-то Гонория долго не возвращается, — заметил он.

— Наверно, проверяет, как Рози нравится ее выходная ария, — предположил Этельберт, добавляя теней на и без того щедро раскрашенные веки.

— Пойду-ка лучше проверю, — сказал Адриан. — Как-никак наш выход через десять минут, и я должен убедиться, что Рози не съела свое облачение или не натворила еще что-нибудь.

Покинув Этельберта, он проследовал через грязные пыльные коридоры к просторному сараю за театром, где среди выцветших декораций обитала Рози. Здесь он увидел Гонорию — сидя на охапке сена, она мягко пела переливчатым контральто:

Плавно покачиваясь, Рози восхищенно слушала пение Гонории, и хобот ее нежно сжимал пустую бутылку из-под джина.

— Гонория! — в ужасе вскричал Адриан. — Неужели ты дала ей выпить джина?

— Привет, Адриан, — отозвалась Гонория с чарующей улыбкой. — Что, нам уже пора выходить?

— Ты дала Рози выпить джина? — рявкнул Адриан.

— Две капли по случаю праздника, — сообщила Гонория. — Столовую ложку, как говорят французы.

— Но ты ведь знаешь, как на нее действует алкоголь, — сокрушенно произнес Адриан. — Сколько она выпила?