Я простился со своими друзьями иннуитами из нашего поселения и 21 февраля отправился из своего «Северного дома», как я называл иглу, на корабль. Меня сопровождали Эбербинг, Угарнг и Кунниу с нартами и собаками. Особенно растрогало меня прощание с Тукулито. Женщина была заметно огорчена разлукой, однако надежда, что они с мужем вскоре встретятся со мной в предстоящих походах, смягчала печаль, которую она испытывала при моем отъезде. Я относился к Эбербингу и его жене, как к детям, и испытывал к ним почти родительские чувства.

Стоял чудесный денек, и мы, оставив поселок, быстро двинулись вперед. Когда мы вышли на берег залива, небо на востоке зарделось алым пламенем, а пройдя около четырех миль на юг, мы увидели лик солнца, поднимавшегося во всем своем величии. Время от времени я оглядывался назад, чтобы еще раз посмотреть на иглу, где провел так много славных деньков среди своих друзей иннуитов, но вскоре снежные хижины скрылись из виду, и все мои помыслы обратились теперь к тем людям с горячим сердцем, которых я надеялся встретить на борту корабля.

В 9 утра мы вышли на молодой лед, и это побудило охотников за тюленями еще раз попытать счастья. Действительно, не прошло и десяти минут, как Эбербинг уже нашел полынью и добыл тюленя! Охотник окликнул меня и, когда я подбежал, попросил держать тюленя, пока не расширит лунку, чтобы вытащить зверя на лед. Я так и сделал, но тут встретился взглядом с красивыми выразительными глазами нашей жертвы. По мне прошла дрожь, ибо тюлень, казалось, говорил: «Зачем вы на меня напали? Я ведь никому не причиняю зла. Не убивайте меня!». Но великий охотник за тюленями Эбербинг уже расширил лунку и, подтянув повыше свою добычу, быстро прикончил ее несколькими меткими ударами между передними ластами. Жертва и не пыталась сопротивляться, скончавшись кротко, как ягненок.

Угарнгу на этот раз не повезло, но тюлень, добытый Эбербингом, уже немало значил, и, крепко привязав его к саням, мы снова пустились в путь. В 10 утра позавтракали мороженой тюлениной; то же блюдо было подано и на обед. В 3 часа дня мы достигли берега и за 2 часа 45 минут прошли по суше до бухты Филд. Через полчаса пути по льду мы подошли к кораблю, где вся команда встретила нас с распростертыми объятиями. Первое мгновение, попав опять на палубу корабля, я растерялся, но быстро пришел в себя и стал отвечать на расточаемые мне поздравления. Убедившись, что моим спутникам оказано должное гостеприимство, я спустился в каюту, где меня ожидали многочисленные блага цивилизации. Очень приятно было съесть горячий ужин. Устав за время похода, я вскоре удалился на покой. Наконец я снова очутился в своей маленькой каюте, где не преминул вознести хвалу тому, кто сохранил меня здравым и невредимым во время первого опыта пребывания среди иннуитов, коренных племен ледового Севера.