Я зарыдала не столько от горя или печали; мои слезы были вызваны неким куда более глубинным чувством, моей внутренней реакцией на слова того, кто сейчас стоял передо мной. Я рыдала и никак не могла остановиться, а соленые слезы все текли и текли, обжигая, как напалм, ибо были исполнены едкой горечи, тоски и огня – и всех вернувшихся воспоминаний.

Глава седьмая

Глава седьмая

Классическая школа для мальчиков «Король Генрих», 15 июля 1989 года

Некоторые из этих воспоминаний были подобны почти взрослым, уже оперившимся, птенцам, а некоторые, неумело трепещущие крылышками, были еще покрыты младенческим темным пухом. А одно из них предстало в зеленых тонах и принесло с собой запах гари.

За этой зеленой дверью явно что-то есть. Что-то очень большое.

Разумеется, для пятилетней Беки Прайс понятие «что-то очень большое» было весьма относительным. И все-таки я хорошо помню, как испуганно сжимала в руках свой красный портфельчик, как в темноте таилось нечто огромное, как затем послышался некий странный глухой стук – словно захлопнулась дверь пустого склепа…

Та зеленая дверь. Мистер Смолфейс. Противный вкус закушенной фольги на зубах. И вкус слез. И ощущение, похожее на солнечный ожог, на моем залитом слезами лице. Та дверь. Где же я ее раньше видела? В школе «Король Генрих» не было ни одной зеленой двери. Почти все двери там были из темного натурального дерева, и лишь некоторые – например, в туалетах, – были более дешевыми, выкрашенными черной краской.

Но дверь из моих воспоминаний точно была зеленой; того же оттенка, что и на банке с «Золотым сиропом»; и из-за этой зеленой двери как бы выбивался некий тошнотворно яркий, неестественный свет, словно в кошмарном сне. Из ядущего вышло ядомое, и из сильного вышло…

– Мисс? – Его голос был полон сочувствия. – Мисс, что с вами? Вам нехорошо?

Я глубоко вздохнула и открыла глаза. Милки стоял рядом, буквально нависая надо мной, и вид у него был неуверенный и встревоженный. Мужчины крайне редко знают, как им поступить, если женщина в их присутствии плачет или проявляет еще какие-то признаки огорчения. В фильмах мужская реакция на подобные вещи бывает обычно довольно агрессивной – это яростный поцелуй, или пощечина, или выплескивание воды из стакана прямо ей, бедняжке, в лицо. Ну, разумеется. Ведь фильмы по большей части снимают именно мужчины. Любая женщина куда лучше знала бы, как в данном случае следует поступить.