Но, если популярная концепция Befreiungskrieg вызывает столь серьёзные сомнения, то что же привело к разгрому Наполеона в 1813 г.? Ответ на это прост: к тому времени развалилась вся его система ведения войны. Так, до 1813 г. все кампании Наполеона сводились к устранению противников по одному. Однако в 1813 г. положение изменилось. Наполеон, приложив героические усилия, без подготовки собрал в Германии новую армию, насчитывавшую более 200.000 человек, а с этими войсками он вполне был в состоянии выстоять против имевших примерно такую же численность сил, которые тогда могли выставить против него Пруссия и Россия, и дал им серьёзный отпор у Лютцена и Баутцене. И всё же, хотя Александр и Фридрих-Вильгельм находились на грани краха, «великая армия» не сумела развить успех — из-за того, что Наполеон не смог заменить десятки тысяч лошадей, потерянных в русской кампании, очень не хватало кавалерии, необстрелянные новобранцы, призванные в рядовые, были слишком молоды, чтобы выдержать тяготы этой кампании, а французские генералы явно уже прожили лучшие годы своей жизни. В результате русские и пруссаки устояли, поскольку император дал им передышку, предложив временное прекращение военных действий, за чем последовало заключенное в Плейсвице (Plaswitz) двухмесячное перемирие, длившееся с 4 июня по 13 августа 1813 г.[304]

Теперь мы подходим к поворотному пункту этой кампании, поскольку перемирие закончилось со вступлением Австрии в войну, а это добавило к противостоящим Наполеону силам не только австрийскую армию, но ещё и шведов, которых благоразумный Бернадот предусмотрительно удерживал от участия в конфликте, несмотря на договор о военном союзе, подписанный им с Александром в апреле 1812 г. Меттерниху, скорее вынужденному принять участие во вторжении в Россию, с трудом удавалось балансировать между Францией и Россией. Он понимал, что полная победа одной из сторон не может не означать катастрофу для Габсбургов, и очень боялся националистического подъёма, который Штейн и его сторонники пытались возбудить по всей Центральной Европе. При таких обстоятельствах единственной надеждой представлялось достижение какого-то компромиссного мира, а поскольку курс на это создавал перспективу восстановления престижа и независимости Австрии, канцлер воздерживался от союза с Францией и предлагал услуги Австрии в качестве посредника. Более того, когда Пруссия вступила в войну, стало ещё больше причин, чтобы добиваться урегулирования, поскольку условия этого сделали ясным, что ей будут предложены новые территории в Германии, из чего следовал вывод, что Австрия находится в реальной стратегической опасности (потенциальной «жертвой» была не только Саксония, но Фридрих-Вильгельм был в то время жёстко связан с Александром очевидным корыстолюбием). Хотя Александр предлагал Меттерниху очень выгодные условия вступления в войну, последний поэтому сохранил нейтралитет Австрии и предпринял согласованную попытку убедить противостоящие стороны начать переговоры, а между тем мобилизовал австрийскую армию и изо всех сил старался, насколько возможно, обеспечить защиту тем небольшим государствам, которые, как Баварию и Саксонию, в то время запугивала Пруссия.