Город, заново созданный мусульманскими переселенцами, превращался в процветающую мировую столицу, где признавали, что ради выживания необходимо привечать иммигрантов, беженцев и искателей приключений.
Глава 57. «Алмаз меж двух сапфиров» 1502–1565 гг. (907–973 гг. по исламскому календарю)
Глава 57. «Алмаз меж двух сапфиров»
Однажды скромный автор этих строк своими глазами видел десятерых неверных, франков, преуспевших в геометрии и архитектуре, – когда привратник предложил им тапочки вместо их туфель и провел их в мечеть, чтобы показать им ее, они приложили пальцы ко рту. Увидев минареты мечети, каждый из них прикусил свой палец от изумления. А узрев купол, они, подбросив шляпы, вскричали: «Мария! Мария!» А заметив четыре арки, поддерживающие купол с надписью «994 г. по хиджре», франки не могли подобрать слов, чтобы описать свое восхищение. И все десятеро, каждый приложив палец ко рту, так и стояли целый час, в изумлении любуясь этими арками… Я спросил у их переводчика, как им понравилась мечеть, и тот из них, кто в состоянии был отвечать, сказал, что нигде не найти места, где бы сошлось столько красоты – и наружной и внутренней, и что во всем Франкистане [западной части христианского мира] нет такого сооружения, какое могло бы сравниться с этой мечетью.
Благодаря водоемам – «сапфирам», что прорезают город и окружают его, – Стамбул по своей природе представляет собой вереницу уголков, закоулков и прилегающих к ним островков. И отныне османы – народ, пришедший с равнин шириною в дней десять пути, – дышали солью и с наслаждением занимались строительством кораблей.
Османы знали, что им ни за что было не взять Константинополя без корабельной мощи, так что Мехмед II привел христиан-судостроителей, чтобы с их помощью предотвратить возвращение города христианам. В 1502 г. Баязид II заявил, что ему нужны «корабли быстрые, как морские драконы»{723}, и тут же привез с Хиоса кораблестроителей и мастеров. В этом судоходном состязании Костантинийю подгоняла конкуренция со стороны других держав, получивших доступ к морским путям вокруг Африки. Расширяли и строили порты, набережные, пристани и гавани. Растущий военный флот Стамбула с его мачтовым великолепием обрамляла суетливая мелкота: служебные корабли и рыбацкие суда с их изогнутыми, словно турецкие сабли, веслами.
C 1516 г., когда военно-морская база османов переехала из Галлиполи в Галату – по соседству с тем участком Босфора, где сегодня стоят на якоре круизные лайнеры размером с хороший курорт, – в одном только эллинге судоверфи в районе Касымпаша могли быть построены 200 военных кораблей. Налитые чрева новых кораблей шлифовали и строгали, подготавливая их к морскому плаванию, и с верфи доносился крепкий аромат тесанного дерева и проконопаченных корпусов. В море выходили дозорные суда, чтобы бороться с пиратами, нападавшими на корабли с зерном в Средиземном и Черном морях.