Приехали жить и работать в районе Вланга и многие рабочие, изготавливающие шелка. Это был плодородный участок осушенной земли на месте бывшей оживленной гавани Феодосия. Начиная с 1400-х гг. этот бойкий порт начал заиливаться, а после завоевания его оставили немусульманскому населению. Работающие там археологи уверены, что обнаружили фармацевтические цеха. Тут хорошо выращивать целебные травы, ведь почва богата минералами. Только земля низкая, поэтому нередко появлялось зловоние. И оборонять ее было сложно.

Еврейские семьи также поселились в Сиркеджи. А впоследствии (нередко после опустошающих пожаров, которые проносились по плотно заселенным еврейским кварталам) они переехали на другой берег Золотого Рога – в Балат и Хаскёй. Некий немец, Ханс Дерншвам, заметил, что к XVI в. евреев в городе было «что муравьев», их было вдвое больше, чем христиан, а синагог – по меньшей мере, 42{713}.

Году в 1600-м, по самым скромным оценкам, в городе было 11 000 евреев и 11 синагог – сефарды, в конце концов, объединились с романиотами – евреями, говорящими на греческом. Эти сбившие ноги в кровь путники, удирая из перешедшей в католичество Андалусии, несли с собой свои тревоги, идеи и технологии. К примеру, в 1493 г. в городе появился первый печатный станок – всего через полсотни с небольшим лет после его изобретения. Евреи-книгопечатники просто привезли с собой свои печатные формы и оборудование. В Стамбуле нельзя было использовать ни арабский, ни османо-тюркский шрифт (печатать на арабском было разрешено законом лишь в 1727 г.){714}. Так что еврейскому сообществу подвернулась благоприятная возможность.

Кроме того, евреи способствовали развитию в Костантинийи производства шелка, этой пересекающей все границы отрасли промышленности, которая многие века контролировалась из еврейского квартала. И выгоду от производства шелка в регионе получали не только византийцы{715}{716}. Медичи поставили в османской Бурсе своего человека, чтобы приобретать отборную продукцию{717}, а в начале XIX в. в Салониках британский купец и полноправный член Левантийской компании, Бартоломью Эдвард Эбботт, продавал представителям других стран шелка из Константинополя, большая часть которых все еще изготавливалась евреями{718}.

Привезенных из Константинополя шелков огромное количество, и они свидетельствуют о вековой торговле, что велась по всему миру. Нередко сами эти шелковые сокровища упакованы в такие же шелковые покровы. Но, как ни прискорбно, в самом городе не сохранилось ни одного старинного полотна. Связано это с естественным распадом из-за влажности, а также – с опустошительными набегами русов, латинян-крестоносцев, османов и всех прочих. В Стамбуле все имевшиеся до 1922 г. шелка были вывезены контрабандой, похищены, погребены или сожжены.