«На самом деле мы и всегда, насколько это возможно, смотрели на эту торговлю сквозь пальцы, коль скоро она велась в совершенно иных условиях по сравнению с теми, что характерны для африканской работорговли… В одном случае людей загоняли в рабство с помощью убийств и кровопролития, в результате чего страна, где шла охота на рабов, лишалась своего населения, в другом – жертвы, если их можно так назвать, шли добровольно, с удовольствием предвкушая перемены в своей участи».

«На самом деле мы и всегда, насколько это возможно, смотрели на эту торговлю сквозь пальцы, коль скоро она велась в совершенно иных условиях по сравнению с теми, что характерны для африканской работорговли… В одном случае людей загоняли в рабство с помощью убийств и кровопролития, в результате чего страна, где шла охота на рабов, лишалась своего населения, в другом – жертвы, если их можно так назвать, шли добровольно, с удовольствием предвкушая перемены в своей участи».

Когда в 1860-х гг. русские вторглись на северо-запад Кавказа, многие сотни тысяч черкесов оказались на улице, ведь дома их были сожжены – им пришлось плыть к османским территориям. Сопротивление черкесов вторжению русских захватило коллективное воображение. Об этом писали и на первых полосах английских и американских газет (прежняя столица Черкесии, Сочи, место проведения Олимпийских игр 2014 г., вновь попала в заголовки, когда, по слухам, советники Путина умышленно стали строить спортивные сооружения на месте черкесских погостов). По некоторым оценкам, к концу 1864 г. около 10 000 черкесов – мужчин, женщин и детей – умерло от голода и утонуло в попытке добраться в Стамбул. Некоторым удалось выжить, и гаремы Костантинийи пополнились.

По правде говоря, оказаться в одном из гаремов города или среди челяди султана – гораздо лучше, чем быть зарезанным захватчиками, изнасилованным «освободителями» или стать «похищенной невестой», что практиковалось у местных жителей. Выбор в пользу кавказских невольниц в постелях султанов и их приближенных отражает стамбульскую восточную культуру: полнейшая феминизация лежащих к востоку от города земель.

Итак, Стамбул превратился в парадокс: город был кругом в долгах западным банкам, полон западных изобретений и приспособлений, на улицах же изобиловали восточные взгляды и товары, а горожане по-прежнему жили по исламскому календарю и режиму дня. Какое будущее ему уготовано, было далеко не ясно.

Глава 72. Одностороннее движение 1854 г. (1270–1271 гг. по исламскому календарю)

Глава 72. Одностороннее движение