Когда татары в своих самобытных меховых шапках, попыхивая глиняными трубками, подготовили почву на юго-востоке Крыма, союзные войска осадили Севастополь и целый год терпели экстремальные погодные условия и мучились от губительных эпидемий. Когда сегодня приходишь на места сражений, под ногами хрустят брошенные британскими солдатами бутылки из-под портера. В них выжившие находили отдохновение после девяти дней рукопашной схватки.

Условия для солдат на поле боя были более чем суровыми. Многие умирали не от ран, а от болезней. Один офицер, полковник Белл, жаловался, что каждый солдат, выбывший из строя и привезенный в Скутари, был нагружен «словно осел». Он едва не задыхался под тугими, окаменелыми от застывшей трубочной глины перекрестными ремнями, «вцепившимися в грудь, словно сама смерть». На голове – картуз, скорее притягивавший жару раннего лета, чем защищавший от нее. Патриотически настроенные, скорбящие матери, сестры и жены наделали теплых шерстяных шапок. Они, конечно, были некстати под слепящим солнцем в местах вроде Балаклавы, зато мы и по сей день называем эти изделия балаклавами. (Кстати, через шестьдесят лет люди по-прежнему не представляли себе, каковы природные условия так далеко на востоке, и любящие женщины вязали рукавицы и отправляли их своим мальчикам, сражавшимся в Галлиполи.)

Многих раненых отправляли на лечение в Костантинийю. На поле боя не хватало врачей, некому было лечить раненых и умирающих – основатели первых больниц в мусульманском Константинополе пришли бы в ужас от того, как бурно размножались болезнетворные бактерии в этой зоне, где забыли о всякой гигиене. Беженцев, раненых, умирающих и больных – всех тащили в центр города.

Вот тут-то и появляется одна из самых выдающихся в истории Стамбула западных фигур – Флоренс Найтингейл (c когортой из 38 медсестер). Они начали работать в Скутари в бывших казармах Селимийе с видом на Босфор. О Найтингейл существовали совершенно противоположные мнения: кто-то причислял ее к лику святых, а другие считали демоном. Родом из Италии, решительная, повидавшая мир. Во время Второй мировой войны ее превозносили, называя национальным достоянием. И пресса той эпохи, разумеется, тут же взялась за нее.

Говорили, что с 1854 по 1856 г. «сила Найтингейл» в Скутари скрашивала ужасы отравленных крысами, пропитанных кровью и покрытых экскрементами «последних гаваней» для мертвых. Вскоре старый артиллерийский госпиталь, казармы Селимийе и плавучие госпитали, пришвартованные в городских гаванях, оказались переполнены, вместив в себя 5000 пациентов.