В Большом Стамбуле такая особенная география и топография, что сюда так и хочется внести немного жизни, немного соответствующей идеологии. Был ли Константинополь истинным преемником Римской республики, самой первой республики, что умерла по дороге в Византий и чье поражение увековечено триумфальной аркой Марка Антония и Октавиана, некогда нависавшей над Эгнатиевой дорогой, а сейчас обрушенной на маисовом поле неподалеку от Филиппи? Почти каждое поколение живущих в городе видело народные протесты – в той или иной форме. Пытаясь подавить государственный переворот 2016 г., президент Эрдоган, уроженец и какое-то время мэр Стамбула, обратился в социальные сети с таким призывом: «нет силы более мощной, чем власть народа».

«СТАМБУЛ-ВИЗАНТИЙ-КОНСТАНТИНОПОЛЬ принадлежит нам» – провозглашали стамбульцы, варварски разрисовывая витрины во время протестов в парке Гези.

С утверждением автора граффити трудно поспорить. Так кому же теперь принадлежит Стамбул? И в каком направлении он будет развиваться?

С самых своих истоков эпохи неолита, на протяжении эпохи рисковых греков, отцов-основателей города, римлян-строителей империи, первых христиан, новых юстинианцев и младотурок Стамбул был городом с прошлым и будущим, могущественной столицей, которую сама природа наполнила неиссякаемой энергией. В Стамбуле нет места апатии – сама конфигурация города подразумевает, что прибытие сюда предполагает активность.

Граффити на витрине магазина (фото автора)

Местные жители глубокомысленно отмечают, что в азиатских и европейских кварталах Стамбула даже погода может быть разная. На протяжении всего существования города на обоих берегах Босфора бывали и землетрясения, и цунами, ураганы с градом величиной с мужскую ступню, а рыбаки знают 30 разных названий ветров, вздымающих здешние воды.

Греческий поэт Пиндар был уверен, что незыблемая основа любого города – eunomia, надлежащий порядок, однако Стамбул так и подстегивает к действиям, к которым подспудно стремится наше сознание – к расколу. Сквозь призму исторических фактов и письменных исторических источников этот город служит напоминанием о том, почему нам приходится устанавливать связи, общаться, обмениваться опытом. А еще меняться.

Византий впервые появился на страницах истории как примитивный приграничный городок. Жизнь в этом городе никогда не была легкой, хоть порой и случались редкие затишья. Сегодня пролив Дарданеллы – самая оживленная водная артерия в мире, а Босфор соединяет все стороны света. Если Халкидон – «город слепых», то Византий-Константинополь-Стамбул издавна был краем ясных перспектив: фотография, светопись, отражала самую суть города, еще до появления этого слова. Этот город – одна из тех гениальных идей, одна из тех сверкающих структур, что привлекают все взгляды мира, что заставляют нас смотреть.