В более поздней книге «Стать личностью» (On Becoming a Person, 1961) д-р Роджерс пошел еще дальше, предположив, что вся наука придает слишком большое значение объективности, тогда как на самом деле она основана на решениях и субъективном выборе самих ученых. Он расценивал личный опыт как в конечном счете единственный источник знаний. По его мнению, личные пробы и ошибки — это и есть основа того экспериментального метода и научного доказательства, которые существуют только как информация из первых рук о наблюдениях отдельных людей. По сути дела, науку можно рассматривать как собрание личных опытов, в идеале ограниченных по масштабу и описываемых в достаточно объективных деталях, чтобы другие могли их воспроизвести и проверить (Роджерс 1961, 214–224).

Воспоминания о том, как я был актером

Полностью подписываясь под взглядами Карла Роджерса, я считаю необходимым поведать вам о моем собственном опыте методической релаксации. Во-первых, надо сказать, что мой переезд из Нью-Йорка Сити в Кентукки, о чем вам известно из первой главы, не был таким уж гладким, как могло показаться. Когда я писал, что всего лишь искал парковку для своей новой машины, это была шутка. Дело было несколько посложнее.

Лексингтону, Кентукки, предстояло оказаться временной остановкой на моем пути к успеху. Я был настройщиком, который хотел быть артистом. Или драматургом. Или профессиональным гитаристом. Или кем-нибудь еще! Я любил работать с пианино, но хотел заниматься чем-то более важным в этом мире. Беда в том, что в возрасте тридцати одного года я не знал, чего именно я хотел. Я представлял собой некую смесь всего на свете.

В течение трех лет я пытался пробиться в театр, в конце концов оставив успешный бизнес в Нью-Йорке в поисках пути к актерской карьере. Осенью 1968 года закончился сезон летнего театра в Гарродсбурге, в 50 км от Лексингтона, где я служил. После прослушивания в паре других местных театров, которое никого не впечатлило, я, не зная, что делать дальше, поехал обратно в Нью-Йорк Сити. Учитывая, что я помешался на театре только к тому моменту, когда пресытился этим городом, можно понять, что я туда не спешил.

В дождливый осенний день, где-то в Блу-Маунтинс, я внезапно съехал с дороги, уже закончив подъем, и остановился. Дальше ехать я не мог. Кого я обманывал? С Нью-Йорком покончено! Хватит с меня этой грязи, и напряжения и этого безумия. Но что же мне делать? Я хотел быть актером! Сидя в машине и глядя сквозь мокрые деревья на серый горизонт, я снова и снова возвращался к этому вопросу. Ответа не было. Туг я начал понимать, насколько я взвинчен. У меня появилось чувство, что в таком состоянии мне вообще ничего не удастся. Несмотря на позитивные впечатления, которые оставило у меня шоу в Гарродсбурге, этот год нельзя было назвать хорошим.