– Она такая красивая, – сказал Дэвид.

– Мы тоже так считаем, – ответила Магда.

– Мы бы хотели, чтобы в ее жизни нашлось место и для нас, – добавил он, – если вы нам позволите.

– Разумеется, – согласилась Магда. – Впрочем, это уже случилось.

Глава тридцать восьмая

Глава тридцать восьмая

Лондон, май 1951 года

Имоджен ждала Фредди у подножия темной дубовой лестницы в Лондонской академии художеств. Они договорились посетить летнюю выставку, после чего планировали попить чай в универмаге «Фортнум энд Мэйсон», а затем, возможно, там же и поужинать.

– Посмотрим, как пойдут дела, – сказал Фредди накануне вечером. – Если собеседование окажется успешным, я наверняка захочу это отпраздновать.

Несколько месяцев назад Имоджен и Фредди поженились и переехали в Лондон. Теперь они жили в пансионе на окраине Хэмпстеда и искали себе работу.

Имоджен, одетая в темно-изумрудное пальто и такого же цвета шляпку, с нетерпением ждала возвращения мужа. Она думала о нем весь день, переживала, как пройдет его собеседование. Если он найдет работу, то им, возможно, удастся переехать в отдельную квартиру. Она в волнении листала каталог выставки и вдруг заметила, что стоящий в другой стороне огромного фойе темноволосый мужчина не сводит с нее глаз. Имоджен отвернулась, а когда снова посмотрела в его сторону, он по-прежнему стоял там и внимательно изучал ее. Это немного смутило ее, однако что-то во внешности этого человека показалось ей знакомым.

– Вы ведь Имоджен, не так ли? – спросил он, подходя к ней.

Она отметила, что он говорил с легким немецким акцентом.

– Да, верно. Кажется, я вас знаю, но только не могу вспомнить, откуда.

– Меня зовут Карл. Мы встречались несколько лет назад в Хэмпстеде. Я был тогда с друзьями в пабе «Испанский двор».

– Ах да! Теперь я вас вспомнила. Ну конечно… Карл. Вы еще тогда приглянулись моей подруге Джой.

– Надо же, – покраснел он. – Мне показалось, что ей больше понравился Вернер.

– Да, точно! Она немного увлеклась им, но потом узнала, что он женат.

– О да. Ох уж этот Вернер и его девушки. Он всегда был человеком… как бы это сказать… свободных нравов.