Коротышка взглянул на долговязого, ожидая, пока тот заговорит. Мужчина коротким кивком головы показал Шекибе на стул, стоявший посредине комнаты. Шекиба села. Тогда долговязый начал говорить. Его приятель, точно попугай, повторял за ним каждое слово.
— Тебе очень повезло.
— Да, повезло.
Шекиба сидела, сложив руки на коленях и уставившись в пол.
— Тебе оказана милость, которой ты не заслуживаешь. Ты должна быть благодарна.
— Очень благодарна.
— Нашелся человек, пожелавший взять тебя в жены, — в сложившейся ситуации вряд ли ты могла рассчитывать на такое. Но теперь у тебя появился шанс начать новую праведную жизнь и исполнять свои обязанности, как того требует Коран. Готова ли ты к этому?
— Я была воспитана в любви и почтении к святому Корану. Мое единственное желание — жить праведной жизнью.
Коротышка и его приятель удивленно вскинули брови: возможно, они ожидали другого, более дерзкого ответа от девушки, работавшей смотрителем в гареме.
— Очень хорошо. Ну, как ты понимаешь, наш дорогой эмир больше не желает видеть тебя во дворце — после той трагедии, которая случилась в его гареме. Однако он дал свое благословение, чтобы тебя выдали замуж.
Сердце Шекибы колотилось как безумное. До сих пор имя мужчины, ее будущего мужа, так и не было названо. Она ждала, что вот-вот это имя прозвучит. Сладкое имя — Аманулла.
— Твой будущий муж находится в соседней комнате. С ним мулла. Они подписывают все необходимые документы.
Дверь открылась, в комнату вошел еще один мужчина. Он молча кивнул первым двум. На этот раз в разговор вступил коротышка:
— Твой будущий муж согласен, он трижды подтвердил свое намерение. Теперь твоя очередь. Согласна ли ты взять в мужья Бараана-ага, чтобы быть ему верной женой до конца своих дней?
Шекиба утвердительно кивнула головой, даже прежде чем услышала имя своего будущего мужа. И, услышав, все еще продолжала машинально кивать, пока наконец не осознала… Бараан-ага?!
— Бараан-ага…
— Бараан-ага. Просто ответь «да» или «нет». Согласна ли ты взять в мужья Бараана-ага? И позволь добавить: ты сделаешь самую большую глупость, еще большую, чем все, что сделала до сих пор, если хотя бы на мгновение усомнишься, что твой ответ может быть иным, кроме положительного.
Шекиба лишилась дара речи. Трое мужчин выжидающе смотрели на нее, пока разум Шекибы метался, словно попавшая в силки птица.