— Ах да, конечно. А я совсем ничего не знаю. Если бы моя мама была жива… — вздохнула Гюльназ, глядя на личико дочери.
— Как ты ее назовешь? — спросила она.
— Шабнам — «утренняя роса».
— Очень красивое имя! Я принесла тебе литти. Теплая пища поможет восстановить силы, — сказала Шекиба, при этом она вовсе не имела в виду температуру блюда. Речь шла о мистических свойствах блюда. Например, грецкие орехи и финики считались «теплыми», а виноград и апельсины — «холодными». Шекиба хорошо запомнила, чему ее учили в гареме: боль, которую женщина испытывает при родах, охлаждает тело, а значит, после родов нужно есть «теплые» продукты.
Но как бы там ни было, многие часы напряжения действительно отняли у роженицы немало сил, Гюльназ выглядела бледной и усталой. И страшно проголодалась.
Она схватила приготовленный Шекибой мучной суп и с жадностью накинулась на еду. Зачерпывая ложку за ложкой, Гюльназ остановилась лишь на мгновение, чтобы с благодарностью взглянуть на вторую жену своего мужа.
— Я рада, что ты здесь, Шекиба, — тихо произнесла она.
Шекиба застыла на месте. Подобного рода заявления были настолько не характерны для Гюльназ, что вызвали у Шекибы скорее беспокойство. Вместо ответа она аккуратно взяла на руки новорожденную.
— Я думала, будет мальчик, — вздохнула Гюльназ. — Мы так долго ждали, и вот — Аллах дает мне девочку.
— Асиф разочарован, — полувопросительно произнесла Шекиба.
— Сказал, что это моя вина. Даже не захотел взять ее на руки. Он страшно разочарован.
— Ты еще родишь ему сына. Раз родился один ребенок, будут и другие. Ворота открыты. Аллах не оставит тебя.
— Возможно. Он хотел назвать ее Бинафшей.
Шекиба бросила быстрый взгляд на Гюльназ. Но на лице у нее не было и тени беспокойства.
— Нет, ты только подумай! Бинафша![71] Он, наверное, совсем рехнулся.
— И что ты сказала? — осторожно поинтересовалась Шекиба.
— Сказала, что никогда прежде с ним не пререкалась, но на этот раз возражаю категорически и не позволю назвать мою дочь таким именем.
— И что он?