Барт, его предшественники и критики

Барт, его предшественники и критики

«Смерть автора» – смелое и значительное заявление, но его автор не одинок, у Барта имеется ряд предшественников. Например, акцент на безличности уже был сделан почти полвека назад Т. С. Элиотом в его эссе 1919 года «Традиция и индивидуальный талант», хотя Элиот по-прежнему верил в поэта как в важный источник письменного текста. А в середине XX века «новая критика», особенно в Соединенных Штатах, утверждала, что текст имеет смысл изолированно, отдельно от создавшего его автора и что поиск авторского замысла в литературном произведении – бессмысленное занятие.

Ролан Барт приводит убедительный аргумент в пользу того, что литературное произведение имеет значение для читателей, а не для автора. Мы, читатели Диккенса в XXI веке, совсем другие люди, в отличие от викторианцев, которые читали его произведения, когда автор был жив. Слова со временем меняют свое значение и приобретают новый резонанс.

Обязательно ли убивать автора?

Обязательно ли убивать автора?

Нужно сказать, что утверждения Барта не были приняты как аксиома. Его концепция встретила очень много возражений. Первое, самое очевидное: оппозиция «или-или» между автором и читателем вовсе не обязательна, рождение читателя происходит не только за счет смерти автора. Мы можем читать стихи Пушкина и пытаться понять, что имел в виду молодой поэт-романтик, что он пытался сказать как автор произведения, при этом признаем тот факт, что «К Чаадаеву» имеет для нас иной смысл через два столетия после того, как оно было написано.

Второй момент заключается в том, что рассмотрение литературного произведения как простой «ткани знаков» грозит поставить его на один уровень с расписанием автобусов или телефонным справочником. Они тоже не содержат ничего, кроме знакомых слов, имен и цифр, и не являются оригинальными. Литературные произведения могут опираться на знакомые слова и даже знакомые фразы, но великие произведения искусства помещают эти слова и знаки в новые комбинации (а их существует практически бесконечное множество), которые могут создавать новые значения.

Таким образом, мы могли бы рассматривать отношения между автором, текстом и читателем как трехстороннее партнерство, а не двустороннее: все три элемента важны для создания смысла текста. Если прочитать стихотворение, не зная автора и времени его написания, то можно проанализировать язык стихотворения и попытаться определить его смысл, но знание каких-то фактов об авторе и контексте помогает выявить новые значения, которые важны для понимания текста. Как только мы узнаем, что стихотворение принадлежит Анне Ахматовой или Марине Цветаевой, и можем привнести подробности их жизни (и смерти) в наше прочтение стихотворения, его значение меняется. Необходимо помнить о том, кто написал текст и какое значение это может иметь для его понимания, даже если нам также необходимо признать, как это делает Барт, что сразу после написания текста и его выхода в мир он перестает принадлежать автору, написавшему его, а его значение обогащается теми, кто его читает.